Илья Левит - Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт)

Как бы ни жаловались мы на нехватку сертификатов, но цифры, приведенные в начале предыдущей главы, следует признать блестящим достижением. 1935-й был последним относительно благоприятным годом для алии. В начале 1936 года казалось, что все будет продолжаться так же. Потенциал алии только возрастал.

Как я уже писал, в Польше в это время умер Пилсудский, что было для евреев неблагоприятно. В Германии же осенью 1935 года был принят ряд знаменитых нюрнбергских расистских законов, по сути лишивших евреев гражданских прав и поставивших их в унизительное положение. Официально это называлось «Законом о защите немецкой крови и чести». Так что желающих ехать хватало. Но на сей раз ничего из наших широких планов не вышло — восстали до этого тихо взиравшие на алию арабы.

Что же сделало их вдруг столь храбрыми? Конечно, им не нравилось прибытие евреев. Но чем, собственно, мы им так уж насолили? Существует сказка, которую я нередко слышал еще в СССР. Иногда слышу и теперь, от левых. Это рассказ о том, как евреи, купив землю у арабского помещика, изгоняли живших там веками арабских крестьян, обрекая несчастных на голод и нищету, хотя вроде бы действовали по закону. Эту историю повторяют уже лет 75, и даже среди евреев есть такие, что ей верят. Между тем она имеет мало общего с действительностью.

Начнем с того, что первые вспышки антиеврейской борьбы произошли в 1920–1921 годах, когда мы купить-то еще ничего не успели! А теперь о фактическом состоянии дел к середине 30-х годов. Арабы много разглагольствовали на эту тему, но англичане начали разбираться, и выяснилось, что таких случаев отнюдь не много. Во-первых, арабские вельможи продавали в первую очередь землю, которую не могли освоить, — болота, пустыни и т. д. Крестьян там не было. В тех же совсем не частых случаях, когда арабских крестьян все-таки выгоняли, они получали компенсацию, что для евреев значительно повышало цену на землю. И когда потребовали представить англичанам крестьян, обездоленных евреями, с трудом наскребли 300 семей. Евреи тут же заявили, что если речь идет только об этом, что если из-за этих семей весь сыр-бор, то они, евреи, берутся мигом решить проблему, трудоустроив этих арабов в обмен на спокойствие. Но самое интересное не это. А то, что за Иорданом, где закрепился эмир Абдалла, где евреев не было, арабы их приглашали!

Можно сколько угодно говорить о недостаточно быстром экономическом развитии страны при сионистах. Но к началу 30-х годов всем было понятно, что там, где нет в нашем регионе евреев, там нет развития. Нефтяной бум ведь еще не начался. И стали заиорданские арабы приглашать еврейских колонистов, обещая продать землю, предоставить защиту в случае неприятностей. Эмир Абдалла выступил с этой инициативой при полной поддержке своих подданных. Англичане воспротивились этому, ссылаясь на проблемы безопасности, но многие заиорданские арабы приходили к нам на заработки. Немало их было, например, на заводах Мертвого моря. Эмир Абдалла охотно и с выгодой для себя согласился на строительство ГЭС на Ярмуке — притоке Иордана.

Есть анекдотический рассказ на эту тему. Рутенберг объясняет Абдалле на местности, где тут будут стоять машины мощностью в 6 тысяч лошадиных сил. А эмир говорит, что тут 6 тысяч лошадей не разместить, замечая: «Уж в лошадях-то я понимаю!» Скорее всего, вранье. Дураком Абдалла не был.

Всегда был и остается самый убедительный довод против обвинения сионистов в арабских бедах — быстрый рост арабского населения. И это стало особенно заметно в 20-30-е годы, потому что рождаемость по-прежнему оставалась высокой, но теперь падала смертность, в частности детская и рожениц. Отступила наконец малярия. И все это сделали евреи. Но не в меньшей степени рост населения был обусловлен миграцией арабов из соседних стран: только на Земле Израильской и существовала экономическая жизнь с возможностью заработка. Повторяю, что нефтяной бум еще не начался, хотя кое-где, например в Ираке, уже приближался.

Последняя большая миграция арабов происходила незадолго до их восстания 1936–1939 годов. В 1929 году в Сирии случилась страшная засуха. И вот, в начале 1930 года — уже после вспышки волнений 1929 года — к нам двинулись толпы голодных людей. Кстати, еврейский и арабский пролетариат Земли Израильской проявил тогда истинный «пролетарский интернационализм»: представители рабочего класса все, как один, требовали этих людей не впускать — собьют цены на рабочую силу.

Но их все-таки пустили. Они были самыми бедными и несчастными среди арабов. Соглашались на любую работу, за любую плату. О них мы еще вспомним. Евреи называли их «харанцы» — согласно библейскому названию Сирии — Харан. Пока же хочу заметить: далеко не все арабы могут утверждать, что их предки веками жили на Земле Израильской. Таких, по-видимому, меньшинство.

Итак, арабское население Земли Израильской росло. И гораздо быстрее там, где были евреи. Например, в Хадере, Яффо, Иерусалиме этот рост происходил куда быстрее, чем в Шхеме (Наблусе), Хевроне, где евреев выжили, и Бэйт-Лехеме (Вифлееме). Это отнюдь не радовало сионистов, но сам по себе факт свидетельствовал о том, что евреи были не так уж страшны для арабов, ибо экономически огромное большинство арабов только выигрывало от нашего присутствия. А в плане здравоохранения — тем более. Однако здесь уже действовали иные мотивы. Ну, не хотели многие арабы «ни меда нашего, ни жала». Не хотели видеть, как создается тут же, рядом с ними, другой, чуждый им мир, энергичный и напористый, оттесняющий их на второй план. Не хотели становиться меньшинством и понимали, что в этом — цель евреев. И ничто не могло изменить их взглядов. Напрасно Бен-Гурион искал в первой половине 30-х годов контактов с арабскими лидерами.

Итак, арабы были недовольны. Но недовольны они были задолго до 1936 года, хотя и сидели относительно тихо. Боялись Британской империи, в этот момент дружественной евреям. Ничего нельзя было поделать с «железной стеной». Но к весне 1936 года от былого почтения к Британии не осталось и следа. Вот как это произошло. В Лондоне уже в первой половине 30-х годов возобладали сторонники «политики умиротворения», то есть любители мира и тишины. Пацифисты и социальные реформаторы, уверенные, что дела лучше решать миром, путем компромисса, что «худой мир лучше доброй ссоры». Все это хорошо звучит в теории, но в жизни поощряет агрессоров. Обычно «политику умиротворения» связывают с именем Невиля Чемберлена. Но началась она еще до него. Да и не мог бы он ее проводить в демократической Англии без поддержки многих сторонников. Кстати, возрождение германской военной мощи тоже началось еще до прихода к власти Гитлера.