Вадим Парсамов - На путях к Священному союзу: идеи войны и мира в России начала XIX века

По воспоминанию генерала C.И. Маевского, «природа одарила его прекрасным языком, который восходил до высокого красноречия. В нем были счастливые обороты в мыслях и словах, и притом он умел сохранять всегда чудную прелесть лаконизма и игривость от шуточного до величественного. Можно сказать, что Кутузов не говорил, но играл языком: это был другой Моцарт или Россини, обвораживавший слух разговорным своим смычком. Но при всем творческом его даре, он уподоблялся импровизатору, и тогда был как будто вдохновенен, когда попадал на мысль или когда потрясаем был страстью, нуждою или дипломатическою уверткою. Никто лучше его не умел одного заставить говорить, а другого – чувствовать, и никто тоньше его не был в ласкательстве и в проведении того, кого обмануть или обворожить принял он намерение» [Маевский, 1873, с. 153–154].

Наполеон называл Кутузова «le vieux renard du Nord» (старый лис Севера). «Постараюсь доказать великому полководцу, что он прав», заметил Кутузов, когда ему сделался известным этот отзыв [Шильдер, 1897–1898, с. 98].

По свидетельству Ф.П. Толстого, Кутузов накануне отъезда к армии «сказал, что если он застанет наши войска еще в Смоленске, то не впустит Наполеона в пределы России» [Толстой, 2001, с. 160].

Свод высказываний Кутузова по этому поводу см.: [Троицкий, 2002, с. 160–161].

Ср. со словами пушкинской Полины из «Рославлева»: «Вселенная изумится великой жертве! Теперь и падение наше мне не страшно, честь наша спасена; никогда Европа не осмелится уже бороться с народом, который рубит сам себе руки и жжет свою столицу» [Пушкин, 1938, с. 157].

В несколько измененной форме их произносит Берг в доме Ростовых, готовящихся к отъезду из Москвы: «“Россия не в Москве, она в сердцах ее сынов!”. Так, папаша? – сказал Берг» [Толстой, 1940, с. 314].

Отрывки из этого письма без указания адресанта и адресата были опубликованы в «Сыне Отечества» (1812. Ч. 2. № 10. C. 185–186). В примечании к этому письму А.Н. Оленин, в частности, высказался против переноса столицы: «Отдаление столицы от середины Государства никак не мешает быть настоящими Рускими людьми и думать так, как думали наши предки » [Выписка из письма… 1812, с. 185].

Настоящее имя: Альбер-Жан-Мишель Рокка (1788–1818) – француз швейцарского происхождения, отец ребенка и муж г‑жи де Сталь.

Авторство Г.А. Строганова установлено [Додолев, 1984, с. 67].

Вскоре появился русский перевод этой книги [Цеваллос, 1812].

Ср.:

Тема монаршего предательства общенационального дела в Испании особо подчеркивалась на страницах «Сына Отечества». Так, в статье «Изображение важнейших причин, побудивших Испанцев к учреждению Верховной Севильской Юнты», представляющей собой перевод официального бюллетеня, подписанного Архиепископом Лаодикийским Иоанном Баптистом Пардо, говорилось: «4‑го Мая Карл IV провозгласил себя в Байонне Королем, и сказал, что намерен посвятить последние дни жизни своей правлению и благу своих подданных; а 8‑го числа того же месяца забыл все сие, и отказался от Испанской короны в пользу Императора Наполеона, с правом передать оную тому, кого он изберет по своему благоусмотрению! Какие противоречия! Какие нелепости!»

«Испанская монархия принадлежала Карлу IV не исключительно и не по собственной его воле, а по праву рождения, на основании коренных наших законов… По какой силе, по какому праву смеет он передать корону Испанскую, и поступить с Испанцами, как со стадом скота, пасущимся на лугу? По какому праву смеет он лишать трона своих сыновей, их потомков и всех их наследников по закону рождения» [Примечание, 1812, с. 185–186].

«Французское выражение – batir des chateaux en Espagne – равносильно русскому: строить воздушные замки». – Примеч. П. Бартенева .

«Ничего же нет нового под солнцем! Сим именем Наполеон и нас честит». – Примеч. авт .

Курсив в данном случае служит для подчеркивания параллели между персами и русскими, находящимися в аналогичных ситуациях.

Имеется в виду город в Месопотамии Майозамальха, который автор статьи для усиления исторической параллели называет персидской столицей.

Поражение союзных войск под Лютценом русская официальная пропаганда выдавала за победу.

«Сие пламя любви к Отечеству, как в Римлянах, так и в Русских новых родило Героев. Ибо кроме князя Кутузова-Смоленского, который благоразумие и проницательность Фабия с храбростию и быстротою Сципиона в себе соединил; Граф Витгенштейн часто поражавший неприятеля и исторгнувший из рук его Полотск, живо мне представляет Маркелла, взявшего приступом Сиракузы. Платов мужеством и удивительною скоростию в совершении подвигов равен есть Клавдию Нерону, а храбрый Милорадович Ливию Салинатору, наголову поразившему Асдрубала брата Аннибалова» [Историческое сочинение… 1813, с. 163].

Эти слова Глинки, возможно, являются парафразом известных из «Нового летописца» слов Минина: «Будет нам похотеть помочи Московскому государству, ино нам не пожелети животов своих, да не токмо животов своих, ино не пожелеть и дворы свои продавать и жены и дети закладывать» [НЛ, 1965, с. 116]. Эти слова в 1813 г. процитировал А.C. Кайсаров в своей «Речи о любви к Отечеству» [Кайсаров, 1813, с. 8–9].

Ср.: «Французы казнили бедного Людовика XVI, а этому палачу народному кричали «Vive l’Empereur!» [Раевский, 1956, с. 114].

Подробнее о концепте «отечественная война» см.: [Строганов, 1812]. Визуализацию концепта «отечественная война» в карикатуре 1812 г. глубоко и плодотворно исследовала Е.А. Вишленкова [Вишленкова, 2011, с. 155–209].

По свидетельству Ф. Глинки, ополченцы на Бородинском поле были одеты в национальные костюмы: «На этом войске было две коренных принадлежности Руси: борода и серый кафтан; третья и важнейшая принадлежность Руси – христианской – был крест » [Глинка, 2004, с. 291].

Ср.: А ныне Галлы просвещенны,

Попрали все права священны [Ламанский, 1812, с. 219.]

В этом же номере журнала было опубликовано цитированное выше письмо пленного испанского генерал Палафокса (в недавнем прошлом героического защитника Сарагосы) к маршалу Лефевру, в котором говорилось: «Аттила, при всей своей лютости, имел более истинного величия души, нежели Бонапарте» хотя бы уже «потому, что… тронутый будучи почтением при виде Папы Льва Великого (в 452 г.) преклонил пред ним свой меч, кровию обагренный и пощадил Рим» [Изображение важнейших причин… 1812, с. 241–242].