Аркадий Акулов - Архитектор Сталина: документальная повесть

Вслед за Генеральным планом реконструкции Москвы были утверждены «Основные установки для разработки Генерального плана развития Ленинграда». На основании этих планов стали реконструироваться и другие города Советского Союза. Вся страна превратилась в строительную площадку. Ничего подобного не знало ни одно государство в мире.

Естественно, что в этот период очень возросла значимость зодчего-творца. Но в среде архитекторов все еще существовали группировки, которые вели борьбу друг с другом: каждая отстаивала свою концепцию нового пролетарского зодчества. Чтобы положить конец слишком большому разнообразию взглядов на искусство, борьбе группировок и амбициям в творческой среде, ЦК партии принял 23 апреля 1932 года постановление «О перестройке литературно-художественных организаций». Были ликвидированы группировки в области искусства, литературы и архитектуры, возникли единые творческие Союзы, создан, в частности, Союз советских архитекторов, ответственным секретарем которого был избран Алабян. Мержанов стал одним из его первых членов, а позднее — председателем правления фонда Союза архитекторов СССР.

Его первые шаги в должности Главного архитектора ЦИК совпали с проведением в 1931–1933 годах Всесоюзного конкурса на проект Дворца Советов. Этот конкурс, по определению специалистов — историков архитектуры, стал вехой, знаменовавшей поворот к переменам «в стилевой направленности советской архитектуры».

Было задумано спроектировать и возвести небывалых размеров сооружение, главное здание столицы, вмещающее конференц-зал на 20 тысяч мест, театр на 6 тысяч зрителей и другие помещения. Оно должно было стать памятником эпохи строительства социализма. «В качестве рекомендации участникам конкурса было указано, что „поиски должны быть направлены к использованию как новых, так и лучших приемов классической архитектуры“. Этот программный принцип был принят в качестве основы не только при проектировании данного объекта, но и во всем архитектурном творчестве 30-х годов».

Победу в конкурсе одержал архитектор Б. Иофан. Группа архитекторов начала детально разрабатывать проект. А еще раньше, в начале декабря 1931 года, ответственные за реконструкцию товарищи распорядились освободить под Дворец Советов, которого еще и на бумаге не видели, соответствующее такому монументальному сооружению место. Взорвали храм Христа Спасителя, хотя он был не только культовым сооружением — выполнял и роль памятника героям войны 1812 года. Но об этом почему-то забыли и маститые искусствоведы, послушно дали заключение, что объект не представляет художественной ценности.

А Дворец Советов так и не был построен…

Мержанов, Главный архитектор ЦИК, находился в самой гуще событий, связанных со становлением советской архитектуры. По существу, являлся тогда крупным административным работником, контролирующим и направляющим творчество многих архитекторов. Времени на реализацию собственных творческих замыслов у него не было. И все-таки он продолжал трудиться и как архитектор-творец. Его энтузиазмом, неиссякаемой энергией и поразительной работоспособностью восхищались друзья и добрые честные сослуживцы — сподвижники, знавшие и ценившие его не только как выдающегося зодчего, но еще и как талантливого организатора. Известность Мирона Ивановича Мержанова распространилась на всю страну.

Далеко не полными исследованиями его деятельности установлены многочисленные объекты, а попросту здания, или комплексы зданий, к которым он имел прямое отношение как автор, будучи в это время Главным архитектором ЦИК. Так, в документе № 1325 за июль 1937 года, подписанном начальником спецсектора хозуправления ЦИК СССР Мартынсоном, сообщается: «Теперь по проекту Мержанова строится Военно-Морская академия в Ленинграде».

Мне удалось несколько расширить эту лаконичную запись. На мой письменный запрос заместитель начальника Военно-Морской академии имени адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова капитан первого ранга В. Пыж ответил: «Архитектурно-планировочный отдел при Ленсовете выделил строительный участок площадью 10,7 гектара (630 метров) по набережной Большой Невки и 180 метров по Строгановской улице — с 1952 года улица Академика А. Н. Крылова, 27 мая 1934 года президиум Ленсовета закрепил за академией этот участок. В 1936 году для строительства здания академии на 1000 слушателей по решению правительства было выделено 25 миллионов рублей…».

В архиве Военно-Морской академии хранится технический проект генерального плана нового здания, который был передан на хранение в академию Ленинградским филиалом Центрального проектного бюро в 1945 году.

В описи чертежей есть такая фраза: «Проект главного здания Военно-Морской академии имени К. Е. Ворошилова разработали главный архитектор А. И. Васильев и старший архитектор А. П. Романовский. Проект был разработан на основе планового решения здания архитектора Мержанова в соответствии с чертежами, утвержденными Военным Советом (протокол от 15.11.1937 г.)».

Документы подтверждают и другие славные дела Мержанова. Не обошлось без его участия и проектирование строений в Комсомольске-на-Амуре. В соавторстве с другими архитекторами он спроектировал и построил санаторий № 19 ВЦСПС, столовую санатория «Красный Октябрь» в Кисловодске, дома отдыха на «Красных Камнях», в Нальчике, на Ахуне и во многих других местах, преданных теперь забвению.

Для проектирования и строительства монументальных сооружений Мержанов подбирает в свою команду трудолюбивых коллег, проницательно угадывая в них ростки таланта. Когда в 30-е годы встал вопрос о строительстве Дома архитектора в Москве, он привлек к сотрудничеству тридцатилетнего Андрея Константиновича Бурова, будущего разработчика конструкций крупноблочных и крупнопанельных жилых домов, и Александра Васильевича Власова, будущего главного архитектора Киева и Москвы. Вместе с ними и Алабяном Мержанов воздвиг храм искусства зодчества не только для столицы, но и для всей страны, дополнил его прекрасным рестораном, полюбившимся посетителям за уют и изящество интерьера. После «хождения по мукам» в нем предпочитал отдыхать писатель Алексей Толстой, живший неподалеку на Спиридоновке.

Однако при всех своих несомненных успехах Мержанов не чувствовал большого удовлетворения от работы: его талант не был полностью реализован. Ни одно из его многочисленных сооружений, считал он, не стало памятником на века, как, скажем, Парфенон, Дворец Дожей, Версальский дворец, дворцовые ансамбли Петербурга-Ленинграда, или хотя бы Мавзолей, реконструированный комплекс зданий Казанского вокзала, гостиница «Москва» еще здравствующего тогда патриарха архитектуры Щусева.