Льюис Зальцман - Жизнь Англии в Средние века

Помимо содержания «Видение о Петре Пахаре» представляет интерес и с точки зрения поэтики. Поэтический строй этого произведения восходит к староанглийской традиции, «Видение о Петре Пахаре» написано в той же манере, что и «Беовульф». Первые англосаксонские поэты почти никогда не пользовались рифмой (в рифмованных стихах две или более строки оканчиваются одним и тем же звукосочетанием), ограничиваясь аллитерацией (в этом случае несколько стоящих рядом слов начинаются с одного и того же звуки). В англосаксонских стихах строка делилась на две чисти, в каждой было по два акцентированных слога — при чтении они сильнее других выделялись голосом, — причём два слога в первой части строки и один во второй должны были начинаться с одного звука. И качестве примера можно привести несколько строк из «Видения о Петре Пахаре». В самом начале поэмы автор видит в своих грезах такую картину:

A depe dale benethe, | a dongeon there-inne

With depe dyches and darke I and dredful of sight.

(Внизу глубокая долина, средь неё башня,

Она окружена рвом и окутана мраком, и вид её вселяет ужас.)

Вдали виднеется просторное поле, где собралось множество народу, толпы

Of alle maner of men, | the mean and the riche.

(Самых разных людей, убогих и богатых).

«Видение о Петре Пахаре» — самый интересный пример поэтического произведения, написанного в духе сугубо английской поэтики. Приблизительно к тому же периоду относится поэма под названием «Сэр Гавейн и Зелёный рыцарь», в которой таким же аллитерированным стихом с большим изяществом и с большой выразительностью рассказана романтическая история из цикла преданий о короле Артуре; правда, это произведение уже нельзя назвать чисто английским, поскольку его сюжет, как и другие подобные предания, обрёл популярность во Франции и только потом снова вернулся в Англию. Само слово «romance» имеет в английском языке два значения: во-первых, «один из языков, унаследованных от римлян, как то: французский, испанский или итальянский», а во-вторых, «красочная занимательная история, вроде тех, что имеют хождение в странах, где говорят на романских языках». Подобные истории заметно отличались от англосаксонских преданий. «Сэр Гавейн» выпадает из английской традиции ещё и потому, что каждая строфа этой поэмы, включающая в себя порядка двенадцати аллитерированных строк, завершается четырьмя рифмованными строками. Другая поэма (возможно, написанная тем же автором, что и «Сэр Гавейн») — «Жемчужина», прекрасный и трогательный плач отца по умершей дочери. С точки зрения поэтики это произведение принадлежит французской традиции, о чём свидетельствует как любовное описание красот природы, так и то, что поэма, хотя и содержит немало аллитераций, полностью написана рифмованным стихом.

Предание гласит, что битву при Гастингсе открыл норманнский рыцарь Тайлефер, в одиночку устремившийся в атаку, распевая балладу о гибели Роланда при Ронсевальском ущелье. Этот эпизод символичен для истории английской поэзии. «Песнь о Роланде» была величайшей из французских романтических поэм о рыцарской доблести, и, подобно тому как англичане оказались разбиты норманнами в битве при Гастингсе, английской поэзии, построенной на аллитерациях, суждено было уступить место французским рифмоманным стихам и французским рыцарским романам. Однако ни в том ни в другом случае победа не была лёгкой. Рифма впервые появилась в латинских гимнах и довольно быстро получила распространение во французской поэзии, рифму можно встретить и в некоторых поздних творениях англосаксонской музы. Англосаксонские поэты иногда также пользовались ассонансом, то есть неполной рифмой, основанной на совпадении только гласных звуков. Ассонансная рифма осталась жить в народной поэзии — в песнях и в детских стишках-прибаутках. Приведём для примера одно из таких коротеньких стихотворений:

И всё же рифма окончательно завоевала признание английских поэтов именно вследствие прихода в Англию нормандцев, и если говорить о наивысшем проявлении средневековой рифмованной поэзии, то это, конечно же, творчество Чосера.

Джефри Чосер родился примерно в 1340 г. в семье лондонского виноторговца и был, по нашим представлениям, государственным служащим: в различные годы своей жизни Чосеру приходилось быть инспектором таможни, надзирателем королевских работ, смотрителем дорог и членом парламента, не один раз он выполнял дипломатические поручения во Фландрии, Франции и в Италии. В довершение этого перечня скажем, что Чосер даже состоял какое-то время в действующей армии во Франции и побывал в плену. Безусловно, это был способный деловой человек, знакомый с жизнью всех слоёв общества и повидавший романтические страны — Францию и Италию, которые явно превосходили Англию в области литературы. Кроме того, Чосеру выпало родиться в то самое время, когда, как мы уже знаем, английский упрочивал свои позиции в качестве языка, на котором говорили и писали представители всех слоёв общества. Обстоятельства личной биографии Чосера и обстоятельства той эпохи переплетались, содействуя раскрытию его поэтического гения. Именно Чосеру довелось стать величайшим литературным деятелем средневековой Англии, и в общем списке английских поэтов всех времён выше него можно поставить одного лишь Шекспира. Первые произведения Чосера носят на себе отчётливые следы французского влияния, некоторые из них, в частности «Роман о розе», представляют собой просто переводы с французского, другие являются вольным переложением произведений французской литературы.

Затем Чосер подпадает под обаяние Италии, в особенности он очарован Боккаччо, блистательным писателем, автором знаменитых новелл, а также поэм о рыцарственной любви. Главным произведением Чосера в этот творческий период является поэма «Троил и Хризеида», сюжет её заимствован из поэмы Боккаччо, в которой рассказывалось о любви троянского царевича Троила к ветреной Хризеиде. Ещё раньше к этому сюжету обращались другие писатели, а в дальнейшем он привлек к себе внимание Шекспира и подтолкнул его к созданию пьесы «Троил и Крессида». Когда видишь, как под пером двух великих английских поэтов любовная история обогатилась новыми красками и юмористическими мотивами, вновь убеждаешься, что в поэтическом произведении важен не столько сам сюжет, сколько стиль изложения. «Троил и Хризеида» читается довольно легко (если благоразумно пропускать все длинноты, являющиеся общим недостатком средневековой поэзии), однако для нас эта поэма интересна ещё и тем, что она написана «королевской рифмой», названной так несколько позже, возможно в связи с пристрастием к ней царственного поэта Якова I Шотландского [40] Яков I — шотландский король в 1567–1625, английский король с 1603 г. (Примем, ред.) . Поэма делится на строфы, в каждой из которых — семь строк по десять слогов, первая строка рифмуется с третьей, вторая — с четвёртой и пятой, шестая — с седьмой (то есть последовательность рифмованных строк выглядит следующим образом: a b a b b с с). В качестве примера приведём одну строфу из начала поэмы «Троил и Хризеида»: