Збигнев Залуский - Сорок четвертый

Стремясь сочетать заботу об этих текущих делах со своей генеральной линией на поддержку прогрессивных сил Польши, Советский Союз заранее, начиная от директивы Главнокомандования Советской Армии от 31 июля 1944 года, направленной пяти фронтам, находящимся на территориях, где давал себя знать польский вопрос, старался собственными силами решить некоторые проблемы, непосредственно связанные с советскими военными действиями на территории Польши и обеспечением безопасности в тылу сражающихся армий. В фундаментальном труде «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945» говорится:

«Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая явно враждебную позицию польской реакции по отношению к мероприятиям ПКНО, указала по согласованию с Польским комитетом национального освобождения на необходимость запретить деятельность отрядов Армии Крайовой в тылу советских войск, а также проведение командованием АК мобилизации населения» {312} 312 „История Великой Отечественной войны Советского Союза“, том четвертый, с. 241. .

В ходе реализации этой линии накапливался первый опыт, формировались гибкие практические правила военной политики на территории иностранных государств, правила, которых до этого не существовало и которые впоследствии получили применение и в других местах…

Генерал Телегин, член Военного совета 1-го Белорусского фронта, того фронта, войска которого освобождали основную часть земель люблинской Польши, писал:

«…Военный совет фронта решил создать военные комендатуры в гминах (волостях), повятах (уездах) и городах. Их задача заключается в обеспечении порядка и спокойствия в полосе фронта, оказании всемерной помощи представителям ПКНО и демократическим организациям в быстрейшем формировании органов местной власти… Они становились как бы связующим звеном между местными властями и советским командованием» {313} 313 К. Телегин. „На заключительном этапе войны“, „Военно-исторический журнал“, 1965, № 4. .

Третий выход.Беря власть, ПКНО брал также на себя и определенные обязательства в отношении нации, например возродить мирную жизнь, создать условия для увеличения польских вооруженных сил, для восстановления международных позиций и престижа польского государства. Комитет также брал обязательства определить рамки практического сосуществования и сотрудничества Польши и Советского Союза, поляков и советских людей как в прифронтовых землях, так и в боях на фронте.

Но мы не можем забывать о реальностях: приступая к организации жизни населения в зоне грандиозного наступления Советской Армии, ПКНО брал также определенные обязательства в отношении советской стороны: мобилизовать соответствующим образом усилия польской стороны для разностороннего взаимодействия с Советской Армией, обеспечить порядок и спокойствие в тылу фронта, безопасность тылов и коммуникаций сражающихся армий. Одним словом, брал обязательства наладить дружественные польско-советские отношения, причем отношения не только между правительствами обеих стран. Брал обязательства, имевшие чрезвычайную важность для поляков, но также немаловажное значение для советской стороны.

Об этом не очень хорошо помнят, об этом мало писалось. Но в первые, буквально первые дни и недели народной власти это была, пожалуй, самая важная из всех проблем, которые молодая власть пыталась решать. Проблема, которая потребовала участия в ее решении части лучших сил, сражавшихся на фронте — исторически главном фронте борьбы против гитлеровских оккупантов. В первые дни августа по радио был передан приказ для действовавшей на рубежах Келецкого воеводства бригады «Грюнвальд» майора Бронича (Юзефа Собесяка). Десантной бригаде, которая была расширена за счет добровольцев из Келецкого воеводства, усилена местными отрядами Батальонов хлопских и, едва закончив подготовку к боям, начала вовсю разворачивать действия против немецких коммуникаций в ближайшем тылу фронта, предстояло вопреки потребностям военной ситуации и предложениям командования Келецкого округа АЛ вновь, перейдя через линию фронта, вернуться на территорию освобожденной Люблинщины. 5 августа под Стащувом 500 партизан майора Бронича перешли фронт и направились в Люблин для усиления рядов внутренних войск, готовившихся к борьбе за обеспечение порядка в тылу фронта {314} 314 Józef Sobiesiak: „Brygada Grunwald”, Warszawa, 1964, s. 288—289, 290—301. . Несколько дней спустя подобный же приказ получила краковская бригада Армии Людовой полковника Михала (Францишека Ксенжарчика). 15 августа 400 партизан этой бригады в тяжелом бою под Стопницей прорвались через линию фронта и были направлены в Жешув. Они вошли в состав Гражданской милиции Жешувского, а впоследствии Краковского воеводства {315} 315 Józef Garas: „Oddziały GL i AL 1942—1945”, Warszawa, 1963, s. 328—330; Franciszek Księżarczyk: „Droga w ogniu”, Warszawa, 1964, s. 306—310, 313—315, а также Zygmunt Bieszczanin: „Wspomnienia dowódcy oddziałów GL i AL w Krakowskiem”, „WPH”, 3/4/1963. . Главные силы Армии Людовой за Вислой, в Келецком воеводстве, вели успешные действия в тылу немцев еще в течение почти двух месяцев, однако осенью, когда положение сильно осложнилось и они получили директиву пробиться за линию фронта в целях более эффективного их использования, 765 партизан из 2-й бригады АЛ «Свит», 1-й и 10-й бригад, а также из группировки Батальонов хлопских Осека в ночь на 28 октября, на сутки позже согласованного срока, пробились через линию фронта под деревней Хотча, потеряв в бою с немцами, а также в результате недоразумений, связанных с опозданием, около 100 убитыми и более 100 ранеными {316} 316 J. Garas, op. cit., s. 248—249, а также Bogdan Hillebrandt: „Działania Gwardii i Armii Ludowej na Kielecczyźnie”, Warszawa, 1962, s. 136—139. . 18 ноября под деревней Лонгово перешла фронт еще одна группа партизан — 11-я бригада АЛ, а также сильная группировка имени Бартоша Гловацкого {317} 317 J. Garas, op. cit., s. 314—315. .

Эти отборные отряды, закаленные в борьбе против немецкого фашизма, глубоко преданные народной власти и хорошо разбиравшиеся в сложной проблематике польского внутреннего разлада — польской революции и гражданской войны, — были нужнее здесь, где перед народной властью стояли огромные задачи, важные не только для страны, но и для всего хода войны, для сражающейся на фронте Советской Армии. А этим огромным задачам отнюдь не сопутствовал избыток людских сил, должным образом подготовленных в идейно-политическом отношении для их реализации.

Практическая способность новой власти к осуществлению своих разнообразных функций формировалась в тяжелых трудах и борьбе. От способности решать эти задачи зависела судьба молодой народной власти, а также — не будем забывать об этом — и судьба нации.