Михаил Гаспаров - Собрание сочинений в шести томах. Т. 2: Рим / После Рима

В те времена, когда в ежегодную почесть Сатурну
Долгий праздник шумел, любезный веселому люду,
После застолий, насытившись всласть и выпивши вволю,
Вслед за хмельной воркотнею старух и трезвоном мальчишек
5Все начинали болтать вперебой языком непросохшим.
Каждый был, как умел, неуклюже словоохотлив,
Каждый подолгу старался такую выдумать шутку,
Чтобы других превзойти, но чаще всего понапрасну.
Тут-то случалось порой, в замену тяжелого спора,
10Тешить друг друга игрой, на разгад предлагая загадки.
Вот и теперь, так как стыдно молчать одному средь собранья,
И ничего я не взял про запас из живых разговоров,
Эти стихи я сложил, как пришлось, не готовившись, сразу:
Ведь неразумно казаться разумным среди неразумных —
15Так не сердись же, читатель, на то, что хмельна моя Муза.

Гладок мой верхний конец, а нижний вовсе не гладок.
Ловкой руке то одной, то другой стороной я полезен.
То, что создаст одна моя часть, уничтожит другая.

Глубям прибрежным сосед, я дружен с любящим богом,
Сладостным Музам пою; а окрасившись черною краской,
Помощь несу языку, и персты мне опорою служат.

Есть на земле обитель, немолчным полная шумом.
Шумом полна обитель, но вечно молчит обитатель.
В вечном движенье обитель и в ней, но не с ней, обитатель.

Буквы кормят меня, хоть я и читать не умею.
Век прожив среди книг, не стал от того я ученей.
Всех причастился я Муз, но прибыли в этом немного.

Дом мой ношу на спине, привыкнувши к вечным скитаньям.
Край меняю на край, но никто мне не скажет: «изгнанник».
Небо в союзе со мной: ему я такая угодна.

В маленьком доме живу, где дверь постоянно открыта.
Малою пищей кормлюсь, однако же краденой пищей.
Имя такое ношу, как римский некогда консул.

Буква в свитке небес, пера летучего росчерк,
Мчусь я к кровавой войне, где крылья – пособники Марсу,
И не пугаюсь врага, если враг – тоже птичьего роста.

Я прозрачно насквозь, нет во мне остановки для взгляда.
Я пропускаю сквозь плоть людские спешащие очи.
Солнце во мне блестит, и от зимней я стужи защита.

Нет у меня лица, но ничье лицо мне не чуждо.
Дивный блеск изнутри ответит упавшему свету,
Но ничего не покажет, пока пред собой не увидит.

Пытана пыткой огня, из огня невредима я вышла.
Мне враждебно лишь то, что другим приносит спасенье:
Я от воды загораюсь и в водном пылаю потоке.

Странная сила во мне: от огня я делаюсь мягче,
А, угасая, огонь во мне оставляет частицу;
Вечно она жива, но редко является взору.

Вечный во мне огонь, но редко является взору.
Он глубоко внутри и выходит в ответ на удары,
Чтобы от хвороста жизнь получить, а от влаги кончину.

Я помогаю красавцу в любви, я утеха богиням,
Из-за меня меж троих великая вспыхнула ссора,
Жаркая встала война, высокая рухнула Троя.

Я силен, но не телом силен, а вовсе напротив:
Сила моя в голове, ничто для нее не преграда,
Очень она велика, и в ней-то вся моя тяжесть.

Я прихожу к кому захочу в различных обличьях,
Страхом томлю пустым, за которым опасности нету;
Но не увидит меня никто, коли глаз не закроет.

Имя на мне человека, когда уже нет человека:
Имя пустое живет, а милая жизнь отлетела;
Так и в смерти самой сохраняется нечто от жизни.

Мессий, я рассудил описать для тебя все фигуры
Речи, каждой из них посвятив три равные строчки
И приведя для каждой пример из стихов или прозы.

В речи отрезки слагаются в член, а члены – в период.
«Комма» – названье отрезку; пример, в котором три коммы, —
«Просишь Аркадию? многого просишь! отнюдь не получишь».

Член – по-гречески «колон»; из членов мы строим период.
Первый член, например: «Кто все твои делит желанья…»;
С ним согласован второй: «…лишь тот – надежный товарищ».

Слово «период» значит « охват »: в нем два или больше
Связано членов подряд, но крайняя мера – четыре;
Сверх четырех – это будет уже неохватною речью.

Вот оборот : когда речь в обратном толкуется смысле.
Сын говорит: «Отец, я вовсе не жду твоей смерти!»
Тот в ответ: «А лучше бы ждал, чем травить меня ядом!»

Перестановка меняет местами слова и понятья:
«Тех не пытай, с кем ты дружен, но с теми дружи, кто испытан».
«Силы есть – времени нет; есть время – да сил не хватает».

Сделав различие , мы подчеркнем несхожее в схожем:
«Будит петух одного, а другого – военные трубы;
Бранный труд зовет одного, а другого – досужесть».

Сделав контраст – превратим несхожесть в противоположность;
«Ты – учитель, я – ученик; ты – писец, я – начальник;
Ты – актер, я – зритель: свищу – и ты сходишь со сцены».

Вот приведенье причин тому, о чем говорится:
«Хоть неприятно, а выслушай! ибо и горькая правда
Лишь поначалу горька, а после бывает полезна».

Предвосхищение – в том, чтоб сказать, что сказал бы противник:
«Полно, смелей! не прячься в тени, покажи себя людям,
Пусть твой шаг неуклюж, но двойную стяжаешь ты славу».

Можно дать и ответ на вопрос, что сам же и задал:
«Будет сердиться? смолчи. Обидит? стерпи, и воздастся.
Драться начнет? не давайся. Ты слаб и не сможешь? погибни».