Наталья Сивкина - Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

Согласно Полибию (IV, 61), в то время как события в Пелопоннесе разворачивались таким образом, македонский царь Филипп V со своим войском и эпирским ополчением (πάνδημει) летом 219 г. прошел через Фессалию в область амбра-киотов и осадил хорошо укрепленный (χωρίον) Амбрак. По версии Полибия, на захвате крепости настаивали эпироты (Polyb., IV, 61, 5 и 8), хотя, как уже отмечалось выше, ахейские интересы требовали вторжения македонской армии в Этолию (Polyb., IV, 61, 3). Осада продолжалась более сорока дней (Polyb., IV, 63, 2). За это время этолийцы не только совершили свои набеги на Пелопоннес, но даже, воспользовавшись моментом (κατά τόν καιρόν τούτον), отправили войско под командованием Скопаса, о котором было сказано выше (Polyb., IV, 62,1_2), в Македонию. Однако этот набег не отвлек македонские силы от осады: результатом ее стал захват Амбрака и передача его эпиротам (Polyb., IV, 63, 3).

После этого события Филипп переправился около мыса Акция в Акарнанию. Здесь он соединился с акарнанским войском и начал изгонять этолийские гарнизоны из крепостей.

Он занял Страт, Метрополь [295], Конопу, Ифорию [296], Пеаний [297], другие крепости (πύργους) и, наконец, Эниады (Polyb., IV, 64). Затем его целью стал Элей в Калидонской области [298], после взятия которого Филипп вновь вернулся к Эниадам (Polyb., IV, 65). Вместе с Навпактом этот порт, имевший хорошую гавань, позволял этолийцам контролировать северное побережье Коринфского залива. Акрополь и гавань Эниад царь укрепил, оценив их стратегическое положение. Сюда же к нему пришло известие о готовящемся нашествии дарданов на Македонию. Эта новость вынудила македонского царя тем же путем спешно возвратиться домой (Polyb., IV, 66). По дороге к нему из Иллирии прибыл Деметрий Фарский, разгромленный римлянами. Царь, по сведениям ахейского историка, принял его радушно, велел плыть в Коринф, а оттуда через Фессалию прибыть в Македонию (Polyb., IV, 66, 4–5).

В предложенном Полибием изложении хода этой кампании примечательны некоторые факты. Во-первых, ахейцы, вероятно, рассчитывали, что Филипп нападет на Этолию и этим облегчит их положение в Пелопоннесе. Однако, если следовать источнику, со всей очевидностью становится ясно, что македонские войска медленно, но неуклонно продвигались на юг, а на Этолию не только так и не совершили нападение, но даже и не планировали его.

Кроме того, следует обратить внимание на то обстоятельство, что когда царь находился около Страт, к нему прибыли ахейские послы с просьбой о помощи (Polyb., IV, 64, 1–3). Филипп обещал обдумать их предложение, но продолжил операции в Акарнании. В конце лета, возвращаясь в Македонию, он отпустил послов, обещая оказать ахейцам помощь только после устранения угрозы Македонии со стороны дар-данов (Polyb., IV, 66, 2).

Во-вторых, удивительны последствия упорной осады македонянами Амбрака. Царь осаждал крепость, задержавшую его продвижение на юг дольше, чем на месяц, но не оставил ее за собой, а передал эпиротам. Более того, хотя Филипп знал о разорениях Македонии этолийцами Скопаса, он не поспешил на защиту своих территорий. Это обстоятельство любопытно сопоставить с известием о готовящемся северном вторжении, узнав о котором царь устремился домой. Складывается впечатление, что Филипп больше опасался разорений от дарданов, чем от этолийцев.

В связи с вышесказанным исследователи неоднозначно оценивают цели македонского царя в ходе этой кампании. По одной из версий [299], Филипп намеренно не торопился с нападением на Этолию, так как следил за действиями, разворачивающимися в Иллирии, где римляне воевали против Деметрия Фарского [300]. Однако эта версия имеет существенные недостатки. Как уже отмечалось выше, едва ли стоит придавать большое значение римскому фактору в политике македонского царя в тот период.

Следует помнить, что это были первые шаги римлян на Балканском полуострове, причем непосредственно Македонию не затрагивающие. Кроме того, римляне в ближайшее время после Иллирийских войн все свое внимание сосредоточили на борьбе с Ганнибалом. Иллирийские события, конечно, могли вызвать некоторый интерес соседей, но весьма сомнительно, чтобы Македония уже в то время почувствовала угрожающую мощь римской военной машины. Известно также, что поворот в политике Филиппа, его честолюбивые замыслы в отношении Рима проявятся гораздо позднее. Как принято считать, формирование западных планов царя происходило под влиянием находившегося некоторое время при македонском дворе Деметрия Фарского (Polyb., V, 101–102) [301]. Следует принять во внимание и то обстоятельство, что даже опытный командующий не может себе позволить специально затягивать военные действия, ожидая сведений, не имеющих отношения к данной войне. А молодой македонский царь фактически впервые выступал в роли полководца и должен был быть предельно осторожен, поддерживая свой авторитет у союзников.

Согласно другому предположению [302], Филипп был задержан в Акарнании слишком упорным сопротивлением этолийцев. Но эта версия явно противоречит источнику: Метрополь и Эниады взяты без боя, оставленная гарнизоном Ифория сравнительно легко занята и разорена, переправу через реку у Конопы охраняла этолийская конница, но она отступила (Polyb., IV, 64–65). Эти факты позволяют утверждать, что, за исключением осады Амбрака, продвижение македонской армии было сравнительно легким. Можно также привлечь к рассмотрению еще одно обстоятельство: оставленные в Акарнании гарнизоны едва ли могли рассчитывать на помощь из Этолии. Как указал Полибий (IV, 62), пока Филипп осаждал Амбрак, этолийское ополчение было занято разорением земель в Пелопоннесе и Македонии. Таким образом, отсутствие этолийских войск в Акарнании и, как следствие этого, невозможность организации крупного сопротивления позволило Филиппу достаточно быстро продвинуться на юг. В пользу быстрого продвижения македонской армии говорит и тот факт, что вся кампания Филиппа заняла немногим более двух месяцев [303].

Гораздо большего внимания, на наш взгляд, заслуживает предположение Ф. Уолбэнка [304]о том, что целью Филиппа было укрепление македонского влияния на западном побережье Греции и установление более легкого пути из Македонии в Пелопоннес. Действительно, македонский царь постепенно освобождает западные земли от этолийцев. При этом он даже не отреагировал на нападение Скопаса на македонские земли. Тем не менее тезис о закреплении македонян в данном регионе также вызывает некоторые возражения. Во-первых, македонский царь не разместил здесь своих гарнизонов — даже в Эниадах, стратегическое положение которых он оценил. Во-вторых, потратив сорок дней на осаду Амбрака, Филипп передает крепость эпиротам (Polyb., IV, 63, 3). Он не оставил ее за собой, хотя позднее не раз будет поступать совершенно иначе в ходе этой войны.