Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

По всей видимости, последним в борьбу против Антигона вступил Птолемей, направлявшийся из Египта и захвативший Келесирию. Однако во время осады Сидона он был дезинформирован слухами, что в уже якобы состоявшемся сражении войска Лисимаха и Селевка были разбиты, а Антигон во главе большой армии движется против него. Узнав о «разгроме» коалиции, Птолемей поспешил вернуться обратно в Египет (XX. 113. 1–2). Между тем, среди воинов Лисимаха, находившихся на зимовке, началось дезертирство. Нужно отметить, что такой отток воинов был вызван скорее пропагандой Антигона, который с охотой принимал лисимаховых перебежчиков (XX. 113. 3).

В конце зимы 301 г. прибыл Селевк, проделавший большой путь из «верхних сатрапий» через Каппадокию к месту стоянки Лисимаха. Как свидетельствует Диодор, Селевк располагал 20 тыс. пеших воинов (фаланга), 12 тыс. всадников, включая конных лучников (ίπποτοξόται), 480 слонами, сотней колесниц с серпами (XX. 113. 4). Плутарх приводит немного иные цифры относительно численности войска союзников: 64 тыс. пехоты, 10.500 всадников, 400 слонов и 120 колесниц (Dem. 28. 3). Антигон же имел 70 тыс. пехоты, 10 тыс. кавалерии и 75 слонов (Ibid. 28. 2). Антигон выстроил свою фалангу против фаланги Лисимаха, поставив впереди слонов. На правом фланге расположился Деметрий во главе тяжелой конницы, занимая позицию против конницы Антиоха, сына Селевка. Сам Селевк возглавил вторую линию, расположенную за фалангой Лисимаха.

Битва при Ипсе (современное селение Сипсин в Турции) проходила в два этапа [134]. На первом фортуна находилась на стороне Антигона. Деметрий в конной атаке сумел окружить слонов, находившихся на левом фланге противника, и атаковать их. В бой включилась конница, возглавляемая Антиохом, но в результате преимущество оказалось на стороне Деметрия. Он сумел обратить Антиоха в бегство и еще долго преследовал его, но, увлекшись атакой, так далеко удалился от сил Антигона, что в итоге был отрезан от остального войска слонами Селевка, вступившими в бой. На втором этапе инициатива была перехвачена Селевком и Лисимахом. Во время прорыва Деметрия и действий Селевка сражение проходило на другом фланге. Короткая заметка Диодора о битве слонов Антигона и Лисимаха, скорее всего, относится к этому этапу битвы (XXI. 1. 2). Селевк же, выбрав удобный момент, занял позицию напротив пехоты Антигона и, не атакуя войско противника, отдал приказ обстреливать его. Часть воинов Антигона убежала, часть перешла на его сторону, другие были убиты. Пал и сам Антигон (Diod. XXI. 1. 4b; Plut. Dem . 29. 1–8; App. Syr . 55; Paus. I. 6. 7; Iust. XV. 4. 22; Oros. III. 23. 47–48). Деметрий ничего не мог поделать. Он с остатками войска отступил в Эфес, а затем отплыл в Грецию, где продолжил войну с Кассандром. Так, война, начавшаяся по воле Кассандра для изгнания Деметрия из Греции, не имела в этом отношении успеха.

Гибель Антигона положила конец войне и ознаменовала падение его могучей державы. И хотя Деметрий сумел в итоге сохранить некоторые владения своего отца на Балканах, большая часть государства Антигона была поделена между диадохами.

После бегства Деметрия союзники смогли беспрепятственно поделить между собой территорию бывшего государства Антигона. По всей видимости, делились только те земли, которые были непосредственно захвачены в ходе военных действий. Отметим, что каждый из союзников-победителей в итоге занял ту территорию, на которой вел войну. Этот принцип был продиктован древним македонским правом победителя, более известным как «право копья» [135]. Суть его заключается в следующем. Военная победа как основное условие существования царской власти может гарантировать определенные территориальные приобретения. Для того, чтобы реализовать «право копья», базирующееся на «праве победителя», необходимо не просто разбить противника в битве, а сделать это именно на его территории и оккупировать некоторую область, на которую впоследствии стоит рассчитывать победившему [136].

Таким образом, Птолемей получил Келесирию, Лисимах — Малую Азию, Селевк — Сирию и Фригию (Heid. Epit. FGrHist 155. F. 30). Если бы Кассандр вел успешные военные действия на Балканах, то можно было бы ожидать, что он стал бы властелином именно этих земель, но его брат Плистарх, принимавший участие в войне, получил Киликию в династийное владение (Plut. Dem . 31). Однако первоначальный договор, о котором упоминают Диодор (XXI. 1. 5) и Плутарх ( Dem . 30), был заключен между Селевком, Лисимахом и Кассандром. По нему Селевку предназначались кроме Сирии, еще и области Финикии и Келесирии, куда царь и поспешил ввести свои войска сразу после битвы. Здесь Селевк столкнулся с Птолемеем, который уже успел занять местные города. Птолемей упрекнул Селевка в нарушении дружбы, а также обвинил царей в том, что они не дали ему ни части завоеванной земли [137]. Претензии и Селевка и Птолемея на Келесирию были основаны на «праве копья» [138]. Как решился этот вопрос в тот момент, неизвестно, но можно предположить, что к государству Селевка были присоединены лишь отдельные части Келесирии и Финикии. Скорее всего, побережье с его богатыми городами, не упуская момента, занял Птолемей, а внутренние области отошли к Селевку. Аппиан ( Syr . 55) упоминает войны с арабами, которые вел Селевк уже после битвы при Ипсе. Как кажется, вести такие войны и в итоге подчинить арабов Селевк мог только из области Палестины или южной Сирии [139]. Но, кроме сообщения Аппиана, мы располагаем упоминанием Иосифа Флавия ( Ant . XII. 3. 1) об иудеях, удостоенных Селевком гражданских прав в городах, основанных им по всей Азии, Нижней Сирии (έν τη Άσία τη κάτω Συρία) и в Антиохии на Оронте. Конечно, иудеи в данном случае были наемниками из войска Селевка, но постройка городов в Нижней Сирии, возможно, говорит о создании границы между царствами Птолемея и Селевка.

Территориальные приобретения Селевка находились довольно далеко от политического центра его тогдашней державы. Вавилон был одним из политических центров еще при Ахеменидах. Селевк, первоначально воспринявший эту традицию, впоследствии был вынужден отступить от нее. Выход в Средиземное море, полученный посредством присоединения Сирии, открывал перед царем новые горизонты. Присоединение пусть экономически и не самого развитого региона позволило бы осуществлять морскую торговлю как с Грецией и Македонией, так и с Египтом. Тем более, что за годы войн на Востоке скопилось достаточное количество разнообразных товаров. Весьма выгодным было присоединение Сирии и в социальном аспекте. Население самой Сирии было не так уж и велико, однако отныне поток колонистов, столь необходимый для нового государства, шел не через земли Антигона, а через территории, принадлежавшие самому Селевку.