Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

Демодам [112]из Милета, один из «друзей» Селевка, участвовал в этом походе, возглавляя отряд милетян. Он описал некий индийский город Антисса, исследованный до него Филоном [113]. Локализовать этот город не представляется возможным. К примеру, он мог находиться на территории, когда-то подвластной Пифону, сыну Агенора, назначенному в 316 г. до н. э. Антигоном правителем индийских земель до Паропамисад (Diod. XVIII. 39. 6). Или наоборот, Антисса могла располагаться в глубине индийских земель, тогда у нас нет уверенности, что сообщение Плиния, а возможно, и Эратосфена, не восходят к Демодаму.

Из всех этих сообщений видно, что Селевк планировал совершить «устрашающий» рейд на территорию противника. Об активности Чандрагупты нам ничего неизвестно. Неизбежность столкновения в данном случае слишком велика, но наши источники об этом молчат. Однако примерно в 303 г. до н. э. Селевк и Чандрагупта заключили некое соглашение, по которому к Маурья переходили отдельные восточные сатрапии государства Селевка, а македонскому правителю гарантировался мир на восточной границе, установленной тем же договором. Казалось бы, из того факта, что Селевк, проникший вглубь страны Маурья, так поспешно решил заключить договор, отдавая при этом огромные территории, можно сделать осторожный вывод, что он проиграл решающее сражение Чандрагупте, если таковое вообще имело место. Хотя переговоры могли начаться еще в 304 г. Царствование Селевка, согласно вавилонскому списку царей (BM 35603), начинается в 305/4 г. до н. э. Соотносится ли принятие Селевком царского титула с результатами индийского похода? Возможно, с идеологической точки зрения переход Гидаспа стал хорошим поводом для провозглашения Селевка царем и преемником Александра.

Юстин (XV. 4. 21) не приводит свидетельства сколь-нибудь продолжительной войны Селевка и Чандрагупты, а лишь отмечает, что между ними был заключен договор. Аппиан ( Syr . 55), в свою очередь, высказывает мнение, что сначала Селевк пересек Инд и вел войну с Чандрагуптой (καν τόν Ινδόν περάσας έπολεμησεν Άνδροκόττω), а затем заключил с ним договор (φιλίαν αύτω καν κηδος συνεθετο). Но самым интересным, на наш взгляд, является сообщение Павла Орозия в его труде «Historiae adversum paganos». Несмотря на то, что данный источник довольно поздний (начало V в. н. э.), он как и в случае с причинами бактрийского похода, он дает нам некоторые небезынтересные подробности отношений Селевка и Чандрагупты. Как мы уже отмечали, Орозий использовал эпитомы Юстина, но, закончив краткий экскурс об индийском восстании под предводительством Чандрагупты (соответствует Iust. XV. 4. 12–14), писал: « cum hoc ergo Androcotto Seleucus quamvis multa et gravia bella gessisset, novissimuefirmatis regni condicionibus et pacta pace, discessit ». «С этим же Андрокоттом (т. е. Чандрагуптой) Селевк хотя и вел многие и жестокие сражения, как только утвердил условия царствования (власти) и заключил мир, ушел» ( Hist. adv. paganos . 23. 46). Из свидетельства Орозия ни в коем случае нельзя делать вывод, что в результате сражения Селевк был разбит и был вынужден отступить. Тем не менее Орозий повествует о многих и тяжелых сражениях. Вряд ли за два года Селевк смог провести много битв против Маурья, но представленный источник показывает характер проведенной кампании: Селевк удалился (по всей видимости, из Индии) только тогда, когда был заключен договор и утверждены условия власти, а может быть и определена четкая граница.

По свидетельству Страбона (XV. 2. 9), условием соглашения между Селевком и Чандрагуптой стала уступкой индийскому правителю территории Паропамисад, Гедросии, Арианы и Арахосии. Однако обнаруженные в XX в. в районе Кандагара греческие и греко-арамейские надписи маурийского царя Ашоки (273–232 до н. э.) позволяют предположить, что граница между государствами пролегала по линии Кандагар-Хильманд [114]или, что наиболее вероятно, к востоку от современного Кандагара и включала только восточную Гедросию и восточную Арахосию [115]; ведь влияние греческого языка к сер. III в. все еще было здесь велико. К тому же, Аппиан ( Syr . 57) среди колоний Селевка называет Александрополь в землях индов, который можно отождествить с Александрополем — столицей Арахосии («Белой Индии») у Исидора Харакского (FGrHist. 781. F. 19), т. е. современным Кандагаром.

Заметим все же, что Селевк никогда в полном смысле слова не владел отданными Чандрагупте сатрапиями, да и основной целью похода было не завоевание индийских земель, а, скорее, оборона сатрапий центральной Азии. Не стоит забывать и о том, что его могли тревожить и дела на Западе [116]. Активность Антигона и Деметрия в Средиземном море была угрозой не только Птолемею и Кассандру. К тому же, как отметил А. Мель, Селевк уступил Чандрагупте те территории, которые населяли в основном индийцы [117].

Заключение договора было только начальным этапом установления отношений между Селевкидами и Маурья. Примерно в к. IV — н. III в. ко двору индийского владыки был послан один из «друзей» Селевка — Мегасфен [118]. По всей видимости, миссия Мегасфена имела своей целью устранение спорных территориальных вопросов, оставшихся нерешенными после заключения договора 303 г. Одной из сторон договора мог являться вопрос о торговле в современном Персидском заливе, который являлся главной связующей артерией двух государств. Появление селевкидской крепости на острове Файлака (Икар) в северной части залива, свидетельствует об особом внимании, уделенном Селевком этому региону [119]. Присутствие же Мегасфена при Чандрагупте, возможно, нужно было Селевку, чтобы постоянно получать информацию о действиях Маурья. По крайней мере, после смерти Чандрагупты в 298 г. и воцарения его сына Биндусары Мегасфена сменил еще один «друг» Селевка — Деимах, выполнявший те же функции.

Одним из условий договора стало заключение междинастического брака. Так, Аппиан ( Syr . 55) упоминает некий брачный союз (κηδος), уставленный между Селевком и Чандрагуптой. Однако в тексте Эратосфена, переданном Страбоном (XV. 2. 9), идет речь об эпигамии (επιγαμία), т. е. смешанных браках, по всей видимости, между греками и индийцами [120]. Это наводит на мысль о существовании греческих поселений на уступаемой территории. Добавим, что Аппиан ( Syr . 57) в список колоний Селевка I включает Александрополь у индов. Взамен Селевк получил от Чандрагупты 500 боевых слонов. Такая цифра, конечно, является результатом традиции преувеличения, но в целом отражает реальность [121], т. к. Маурья всегда располагали большим количеством этих животных и символический подарок в таком виде был возможен. Союз двух царей был скреплен междинастическим браком (Strabo. XV. 2. 9).

Селевк добился своей цели: он обезопасил Бактрию и Согдиану от вторжения Маурья. Безусловно, это далось ему ценой территориальных уступок, но нужный результат был получен. Отныне Селевк считался фактически спасителем Азии. В это время образ Александра все больше и больше используется Селевком [122]. Своим восточным походом и, в частности, индийской компанией Селевк как бы показал состоятельность вести полноценную внешнюю политику. Между тем, с этого момента он выступал и как серьезная военная угроза в первую очередь Антигону и Деметрию. Безусловно, Птолемей, Лисимах и Кассандр желали рассматривать Селевка как потенциального союзника. То, с какой быстротой Селевк вмешался в западные дела сразу же после индийского похода, показывает, что и сам он не был против участия в новом переделе державы Александра.