Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

Вторым по важности является доход «с того, что дают частные владения: где золото, где серебро, где медь, а где то, что имеется в земле» [383]([Arist.] Oec. II. 1. 4), т. е. доход с природных ресурсов. Как мы отмечали раньше, данный вид доходов мог принадлежать к «частной» царской экономике, но мы рассмотрим его в общем контексте. В целом нет никаких доказательств того, что Селевк I и последующие Селевкиды осуществляли контроль над добычей и использованием важнейших природных ресурсов: драгоценных металлов, соли, древесины и воды. В источниках попросту нет никаких указаний на это. Г. Апергис приводит исторические параллели из опыта других государств. Так, драгоценные металлы разрабатывались под контролем государства в Македонии, Индии и Риме. Однако в Ахеменидском Иране такой практики не существовало. Скорее наоборот, разработкой золотых и серебряных приисков занимались частные лица, которыми в данной ситуации могли выступать династы или сатрапы. Например, лидиец Пифий, сын Атиса, внук Креза, будучи династом Лидии, предложил Ксерксу фантастические деньги на ведение войны с греками. Безусловно, Лидия — область очень богатая драгоценными металлами, добыча которых находилась в руках Пифия (Hdt. VII. 27–29) [384]. Однако в период раннего эллинизма ситуация была немного иной. Несмотря на то, что Селевк, конечно же, заимствовал персидский опыт, нежели македонский, мы можем предположить, что попытки регулирования добычи драгоценных металлов со стороны центральной власти все же были. Начало активной монетной чеканки, положенное еще Александром и впоследствии приведшее к монетизации всей эллинистической экономики, предусматривает определенный государственный контроль над золотыми и серебряными рудниками. К тому же, при переходе от империи Ахеменидов к эллинистическим монархиям меняется не только монетно-весовая система, но и право чеканки, которым теперь обладает только царь. При Ахеменидах чеканка сатрапской монеты была нормой, при Селевкидах это воспринималось исключительно как желание сатрапа отложиться. Отметим, что наиболее богатыми регионами в государстве Селевкидов были Бактрия и Малая Азия, а объемы чеканки золотых и серебряных монет в этих регионах свидетельствуют об активных разработках здесь залежей драгоценных металлов.

Большие доходы приносило налогообложение операций с солью. При раскопках Селевкии на Тигре было обнаружено более 30 тыс. печатей с надписью άλικης Σελευκείας επιτελών или άλικης Σελευκείας ατελών [385]. Большая часть из них относится ко второй половине III в. — первой половине II в., но существуют и более ранние, еще времени соправительства Антиоха. Хранение архива документов с этими печатями свидетельствует о том, что соляной налог был очень важен для государства и приносил немалый доход. Вероятно, попытки введения государственной монополии на соль были предприняты еще при Селевке I, что представляется вполне закономерным явлением [386].

Похожая ситуация обстояла и с вырубкой лесов. Очень важный строительный материал — лес, принадлежал царю. По всей видимости, царь мог пожертвовать или продать городу необходимое количество стройматериала. Свидетельств этого от времени Селевка I не сохранилось, но есть более ранние ахеменидские источники [387]и более поздние селевкидские [388]. Как и леса, вода также являлась царской монополией. Использование ирригационных систем в засушливых районах было жизненно важным аспектом земледелия. Естественно, что взимание ренты за использование воды из царских каналов было довольно прибыльно для Селевкидов, т. к. участки земли, примыкающие к таким водоемам, пользовались особым спросом у арендаторов и даже субарендаторов еще при Ахеменидах [389]. Кроме указанных выше природных ресурсов, налогом облагались пастбища, разработки смол, красок и т. д. [390]

Третьим видом доходов является доход от портовых пошлин (ή άπό των έμπορίων) или в целом от торговли ([Arist.] Oec . II. 1. 4) [391]. Сбор с торговли (έμποριων) был одним из самых важных налогов такого характера. Селевк был заинтересован в развитии торговли, как и его предшественники Ахемениды. Особый интерес к развитию внешней торговли проявлял Антигон, который старался любыми способами (в том числе и экономическими) оказать давление на своего первейшего конкурента на рынке зерна — Египет [392]. Крупномасштабная международная торговля, как и при Ахеменидах, велась с Индией (через Бактрию и Персидский залив) [393], с Египтом, с материковой Грецией и Македонией.

Процветала и внутренняя торговля. Особенно был развит рабский рынок. Так, нам известен один частный контракт 297 г. до н. э. из Урука в котором некая Ханна продает 6 рабов за 3 мины серебра [394]. Также в Уруке найдены многочисленные печати с надписью χρεοφυλακικός. Этот чиновник занимался регистрацией частных контрактов. По всей видимости, он же занимался и учетом рабов, торговля которыми находилась под контролем государства. Из наиболее ранних печатей известна одна времени царствования Антиоха I (275 г. до н. э.) [395]. И, если учесть, что торговля рабами облагалась налогом при Ахеменидах [396], то вполне можно предположить, что то же было и при Селевке I. Схожая ситуация наблюдается и в работорговле в Селевкии на Тигре. Эти печати доказывают, что торговля рабами облагалась государственными налогами. В частности, имел место налог на импорт рабов, налог с продажи рабов. Во избежание сговора покупателя и продавца, которые могли нарочно занизить реальную стоимость раба, чтобы уплатить меньше налога, проводилась независимая государственная оценка, за которую также взималась отдельная плата [397]. В тексте трактата псевдо-Аристотеля ( Oec . II. 34b) зафиксирована попытка введения государственного страхования рабов. Некий современник Александра Антимен — уроженец Родоса — предложил оценивать рабов любой ценой, которой предложит владелец, однако, за каждого раба удерживался налог — 8 драхм в год. В случае бегства раба владельцу выплачивалась сумма, указанная им при регистрации. Разумеется, представленный эпизод не заслуживает абсолютного доверия, но сама практика учета и оценки рабов, а также взимание за это налога в пользу государства — распространенное явление. Отметим, что сам по себе налог с продаж (έπώνιον) оформился при Селевке I достаточно рано. В частном документе из Вавилонии (BM 78603), относящемся к 304 г. до н. э., упоминается некий царский налог в размере 5 % за покупку подпруги [398].

Доход с портовых пошлин (τό εμπορίων) был довольно прибыльным, т. к. порт — одно из самых выгодных мест для налогообложения. Существование портовых налогов известно при наследниках Селевка I, но мы можем предположить их наличие и в его собственное правление. Согласно Г. Апергису, так существовали разные виды портовых налогов: за вход в порт (ή είσαγώγια), за выход из порта (ή έξαγώγια) [399]. К портовым налогам следует относить так называемый λιμένος, который имел место в Селевкии на Тигре. Этот налог встречается и в более поздний период, например при Антиохе III (SEG XXXVII. 859. B III). В целом порты должны были быть довольно доходной статьей для царской казны.