Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

Однако существовали ли все эти должности в правление Селевка I или нет, мы не знаем. Возможно, в этот период сатрап мог совмещать и функции диойкета. На создание четкой и разветвленной финансовой администрации, как кажется, у Селевка не хватало времени и средств. Главным для него были, безусловно, бесперебойные поставки материальных средств и, если они осуществлялись чиновником, который исполнял полномочия и сатрапа, и диойкета, то совмещение этих должностей одним лицом не вызывало нареканий. Конечно, в ранний эллинистический период особую роль как в политическом, так и в экономическом управлении страны играли доверенные лица царя, его «друзья» и родственники. Афродисий, диойкет полисов Понта, был одним из «друзей» Селевка. Сын царя Антиох во время своего соправительства был и «царем», и сатрапом, и стратегом «верхних сатрапий», а также диойкетом, руководя восстановлением разрушенных городов, основывая новые монетные дворы. Именно Антиох I был инициатором изменений в организации финансовой администрации уже после смерти Селевка Никатора [445].

Одна из основ эллинистической царской экономики — это монетный чекан ([Arist.] Oec . II. 1. 2). В эллинистический период наблюдается резкое увеличение монетной чеканки, вызванное переходом к денежной экономике. Условий для монетизации было множество. По мнению В.К. Голенко, «царская чеканка предусматривала различные социальные, экономические и политические условия: существование системы разделения труда ( the division of labour ), централизацию экономики, развитие торговли и экономических отношений вплоть до монетной реформы, существование специальных политических и экономических институтов, предназначенных для регулирования и организации экономических отношений, интенсивная торговая активность и много других факторов, которые помогли обеспечить слаженный обмен денег, товаров и услуг» [446].

Для осуществления монетизации экономики Селевку I необходимо было в первую очередь выпустить определенное количество денег, т. е. чеканного серебра. Но утверждать, что переход к монетаризму начался при Селевке I, было бы неверным. Зачатки этого процесса наблюдаются еще при Ахеменидах. Однако объемы монетной чеканки в империи Ахеменидов по сравнению с эллинистической эпохой были незначительны. Монетных дворов в стране было мало, и расположены они были так неравномерно, что некоторые из регионов персидской державы не знали монеты вплоть до завоеваний Александра. Монетные эмиссии были нерегулярны, т. к. острой необходимости чеканить монету у персидский царей не было, поэтому большинство налогов поступало в казну нечеканным серебром или натурой, а выплаты войску или администрации чаще осуществлялись продуктами потребления, гораздо реже деньгами. Собственного говоря, деньги выплачивались только греческим наемникам, которые не признавали больше никакой платы. Завоевав государство Ахеменидов, Александр организовал постоянные монетные выпуски в больших объемах. Однако монетные дворы были размещены неравномерно, что вызывало большой дисбаланс в распределении денег между регионами. Обильный же чекан серебряных монет спровоцировал в некоторых регионах (например, в Вавилонии) инфляцию и резкое повышение цен, которое усугубили последующие войны диадохов. Преодолеть такое положение в целом удалось только к 300 году [447]. Все же в эллинистический период переход к денежной экономике ускоряется [448]. Постоянные выплаты воинам-наемникам требовали увеличения объемов чеканки. Таким образом, монетизация экономики, которая началась еще в IV веке, была осуществлена в период эллинизма [449].

К началу 311 г. до н. э. в распоряжении Селевка находился один монетный двор Вавилона. К 310 г. до н. э. он сумел завладеть еще мастерской в Сузах, а также наладить выпуск монет в Экбатанах. Все три монетных двора чеканили монеты от имени Александра [450], и исключительно на них приходился весь объем чеканки Селевка. Для всех трех мастерских был характерен так называемый монетно-весовой дуализм [451], т. е. чеканка монеты в соответствии не только с аттическими нормами, но и с местной метрической системой. Так, в Вавилоне, Сузах и Экбатанах чеканились двойные серебряные «львиные статеры» (SC 184–185, 220–221), в Экбатанах — двойные золотые дарики (SC 219), в Сузах — серебряные статеры со слоном (SC 187) и двойные золотые дарики (SC 183). Параллельно этому выпускались и монеты аттического веса «александровского» типа с изображением Геракла в львиной шкуре на аверсе и Зевса, сидящего на троне, на реверсе. По всей видимости, чеканка монет местного стандарта была необходима для стабилизации в первую очередь внутренней торговли, что имело особое значение в условиях создания рынка денег [452]. Хотя монеты аттического стандарта появлялись в Вавилонии и до Александра, местное население, несмотря ни на что, продолжало ориентироваться на собственную весовую систему, предпочитая пересчитывать новые деньги [453]. В частном контракте из Вавилона 277 года встречаем следующую надпись: «2,5 мины 8,5 сикля чистого серебра в слоновых статерах Селевка в хорошем состоянии» (Stolper 6 = CT 49. 105). В другом документе 279 года: «0,5 мины чистого серебра в статерах Селевка» (Stolper 5 = CT 49. 103). Население Вавилонии крайне болезненно отреагировало на введение медной монеты Антиохом I [454]. Строки астрономического дневника (ADRTB — 273) рисуют ужасающую картину разорения, голода и эпидемий. При этом автор замечает, что в этот год товары стали продаваться за медные греческие деньги.

«Львиные статеры» Селевка из Вавилона являлись продолжением серии «львиных статеров», чеканившихся от имени вавилонского сатрапа Мазея. Он установил в Вавилоне при Александре две монетные серии со львами: золотую и серебряную [455]. Но чеканка Мазея ориентировалась на аттическую и персидскую системы, а «львиные статеры» Селевка соответствовали вавилонской метрике [456]. «Львиные статеры» из Экбатан и Суз соотносились с золотыми дариками, т. е. чеканились по персидскому стандарту. Все они, определенно, были предназначены только для внутреннего пользования, хотя случаются находки этих монет и в соседних регионах. Анализ монетных кладов подтверждает эту версию. Одна монета из вавилонского чекана находилась в месопотамском кладе 300 г. до н. э. (IGCH 1757), 14 «львиных статеров» обнаружены в кладе из аль-Хиллах (Ирак) (IGCH 1760) и 40 — в Сирии (IGCH 1522). Экбатанские «львиные статеры» были найдены даже в Шаартузском районе Таджикистана, т. е. в древней Согдиане (IGCH 1822). Отметим, что этот клад, созданный примерно в 180 г. до н. э., включает в себя множество самых различных монет разного времени, от Филиппа II до Антимаха I.

Тем не менее существовали монетные выпуски, не ориентированные на аттическую систему, но предназначенные для внешней торговли. Так, в конце III в. до н. э. начинается чеканка Селевкидских монет в Бактрии. Здесь было открыто сразу два монетных двора: в Бактрах и в Ай-Хануме. Мастерская последнего чеканила серебряные монеты по индийскому весовому стандарту (ESM 664), что подразумевает торговые отношения с Индией. Монетно-весовой дуализм наблюдается на протяжении всего правления Селевка. При его наследнике Антиохе монетно-весовая система в государстве Селевкидов унифицируется по аттическому стандарту.