Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

Второй способ интеграции храмов — это эвергетизм, который практиковали Селевкиды в отношении храмов Вавилонии. Безусловно, он свидетельствует о некой степени зависимости святилищ от царской власти. Как и в случае с малоазийскими полисами, царский эвергетизм подчеркивает ограничение автономии. Чаще всего он выражался в подарках и подношениях, но и в более идеологически важном ритуале «восстановления храма» (BCHP 5; 6).

Храмы имели собственное управление и администрацию. Во главе храмовой общины в Вавилонии стояли šatammu (первосвященник) и kiništu (совет). Сношения с царской властью осуществлялись через посольства и специального чиновника — paqdu , который был посредником между царем и вавилонскими храмами. По мнению Г.А. Кошеленко, «с точки зрения отношений собственности, вавилонская гражданско-храмовая община находилась в более привилегированном положении, чем типичный эллинистический полис», т. к. верховным собственником на землю оставалась община, а не царь [573]. С этим суждением трудно спорить, однако в раннеэллинистический период храмы находились в зависимости от царской власти и, более того, имели место посягательства на их экономическую автономию. При Селевке I храмовые земли облагались налогами [574], причем фиксируется даже пятидесятипроцентный налог с урожая [575], что не может не свидетельствовать о зависимости храма от центральной власти. Вавилонские храмы были вторым после царя землевладельцем региона, поэтому, вполне вероятно, Селевк мог претендовать на них, как он посягал на городские земли, однако быть полностью в этом уверенным невозможно [576].

В данном контексте уместно рассмотреть одну надпись из Ликии, относящуюся ко времени соправительства Антиоха I и его сына Селевка (273–267 гг. до н. э.). Надпись сделана на мраморном межевом столбе и имеет следующее содержание: «границы теменоса Аполлона Тумунда, куда доходы отдали цари Антиох и Селевк богу» (SEG XXXV. 1170). В данном случае имеются в виду доходы святилища. Установка межевого камня свидетельствует о неком земельном споре, решенном в итоге в пользу святилища. Но обращает на себя внимание тот факт, что именно центральная администрация занимается урегулированием этого вопроса.

Посягательства на права общины были вызваны в первую очередь потребностью в средствах на ведение войны. К 306 г. до н. э. под контролем Селевка находились регионы, которые не могли полностью обеспечить его необходимыми средствами. Поэтому он вынужден был посягнуть на права храмов (причем это не вызвало особого сопротивления) и ужесточить налоговый гнет. Впоследствии вавилонские храмы были буквально обласканы Селевкидами. Многочисленные подарки и вложения осуществлялись царями династии исключительно в политических интересах.

Начальный период формирования государства Селевкидов полностью укладывается в правление его основателя — царя Селевка I, образуя тем самым целостный этап истории этого государства. Держава Селевка, впрочем, как и другие государства диадохов, — явление временное, промежуточное, так как те эллинистические монархии, которые одну за другой покорила могущественная Римская республика, уже в известной степени отличались от того первоначального варианта государственности, который был заложен диадохами. Структурные изменения, постоянно происходившие в эллинистических державах, а также упорное нежелание организовать альянс против Рима в итоге сделали их «беспомощными» перед лицом столь серьезной опасности. Как в свое время отметил К.К. Зельин, «каждая из эллинистических стран имела свои особенности, обусловленные всей предшествующей и своеобразной историей, однако… они оказываются тесно связанными друг с другом и в экономическом, и в политическом отношении» [577].

Для понимания любой раннеэллинистической государственности, в том числе и селевидской, важно отметить колоссальную роль личности царя-основателя. В политическом смысле государство Селевка было очень похоже на другие эллинистические образования: державу Антигона, Египет Птолемея или Македонию Кассандра. Рассматривая первые войны диадохов, мы говорим о войнах полководцев, друзей Александра. Казалось бы, что после 306/5 года, когда все оставшиеся на тот момент в живых диадохи приняли царские титулы, эти войны стали столкновениями уже целых государств. Но древние авторы всегда воспринимали эти события как войны наследников Александра. Ведь государство и царь в эллинистическом мире по сути понятия тождественные. К характеристике раннеэллинистической царской власти фраза Людовика XIV «Государство — это я!» подходит как нельзя лучше. Царь персонифицировал собой государство и не просто представительствовал от его имени на международной арене, а стоял во главе государственной машины, руководил экономикой.

Царская власть в государстве Селевка носила персональный характер. Она основывалась исключительно на личных качествах самого царя. Важнейшим условием существования царской власти было право победителя . Первыми диадохами, принявшими царский титул, были Антигон и его сын Деметрий, которые стали называть себя царями после победы при Саламине над флотом Птолемея (Plut. Dem . 18). Формирование территории государства Селевка происходило в соответствии с неписанным «правом копья». Эти факторы подчеркивают военную природу всех эллинистических монархий. Царскую власть Селевка и последующих Селевкидов можно обозначить как военную монархию . Главными характеристиками ее являются два фактора: во-первых, крепкая связь между царской властью и войском, и, во-вторых, необходимость силой удерживать территориальную целостность государства. Безусловно, такое положение вещей не могло не создать особых отношений между царем и полководцами. Войско зависело от царя в той же степени, в какой сам царь зависел от войска. Поэтому основные средства и Селевк, и все диадохи тратили на содержание войска [578].

Из политической биографии Селевка I видно, что зарождение эллинистических монархий сопровождалось постоянными войнами. В этих условиях важнейшей задачей царской власти стало сохранение собственной независимости. Война как государствообразующий фактор повлияла на формирование всех сфер государственной жизни. Политическая борьба диадохов оказала большое влияние на характер власти, которая приобрела выраженные черты военной монархии .

Одним из условий сохранения царской власти для диадохов стало создание новых царских династий. В целом практически всех их объединяло введение института соправительства, когда будущий наследник привлекался к управлению страной еще при жизни царя-отца. Однако у Селевкидов были некоторые особенности династической политики. В частности, Селевк активно использовал династические браки в политических целях. Его первая жена Апама была дочерью знатного бактрийца Спитамена (Arr. Anab . VII. 4. 6). Их сын и будущий наследник Антиох был, таким образом, наполовину иранцем и родственником некоторым бактрийским знатным родам, что, в конечном счете, сыграло важную роль в становлении власти Селевкидов в Средней Азии. Вторая его жена была внучкой Антипатра, влиятельного полководца времени начала войн диадохов. Также Селевк повсеместно привлекал родственников к управлению страной.