Святослав Смирнов - Государство Селевка I. Политика, экономика, общество

Мы уже отмечали, что многие полисы Малой Азии после гибели Лисимаха поспешили установить отношения с Селевком. К тому же, выпуск царского серебра, оперативно организованный во многих городах, быть может, свидетельствует об их лояльности к Селевкидам. Но еще до падения власти Лисимаха Селевк налаживал отношения с некоторыми городами, причем имел в этом определенный успех. Безусловно, оплотом Селевкидской пропаганды был Милет, который был удостоен самых высоких почестей от царской фамилии, о чем мы, впрочем, уже не раз упоминали. По всей видимости, агенты Селевка активно действовали и в Приене, которая всегда находилась в оппозиции Лисимаха, склоняясь больше к Селевку, причем настолько открыто, что совет полиса даже приказал (правда уже в 281 г. до н. э.) установить конную статую Лариху, другу царей Селевка и Антиоха, а также одарить его всяческими налоговыми льготами (OGIS 215). Под большим влиянием Селевка находился и Эфес, где даже существовала проселевкидская партия (Polyaen. Strat . VIII. 57), но этот полис также находился в сфере интересов Антигонидов и Лагидов, поэтому здесь внутриполитическая борьба была крайне острой.

Весьма распространенным видом отношений между полисом и царской властью была так называемая συμμαχία, т. е. «союз» [550]. В источниках она чаще встречается как συμμαχία καί φιλία. Однако несмотря на столь «доброжелательный» термин, этот «союз» не был равноправным. Царь не просто является верховным собственником на землю, он вмешивается в некоторые внутренние дела полиса. В деле Аристодикида Антиох I предлагает ему выбрать город, находящийся в симмахии и в хоре [551], к которому впоследствии будут присоединены его владения (RC 11). Далее, Аристодикид выбирает Илион в качестве того города, к которому присоединят его земли. После этого сатрап Мелеагр пишет в Илион о решении, а также предлагает проголосовать за данное присоединение и оказать Аристодикиду все почести, которые он сам пожелает (RC 13). Данный пример отлично иллюстрирует расположение сил в симмахии: царская власть, хоть формально и находится в союзе с полисом тем не менее диктует ему свою неуклонную волю. Учитывая то, что это событие датируется 275 г. до н. э., можно предположить, что примерно такая же ситуация существовала и в правление Селевка. В первые десятилетия государства Селевкидов города, в данном случае малоазийские, сохраняли определенную внутреннюю свободу, но находились под сильным политическим влиянием царской власти [552].

Некоторые города могли получить независимость (ή αύτονομία) и свободу (ή ελευθέρια). Для времени войн диадохов это была достаточно распространенная практика. Мир 311 г. до н. э. провозглашает свободу и независимость для всех греков (RC 1. 53–56). Антигон Одноглазый также гарантирует Теосу свободу и независимость (RC 3. I. 89). Селевк же восстановил на Лемносе свободу и демократию (см. Phyl. FGrHist. 89. F. 29). Однако даже гарантии свободы, независимости или демократии являлись не более чем политическим рычагом для эллинистических царей, а в особенности для диадохов. Ведь в любом случае подтверждение или дарование таких привилегий подчеркивает определенную степень зависимости полиса от царской власти. Эта зависимость была прежде всего экономической. Л. Кадетре весьма убедительно показал, что дарование полису ελευθέρια και αύτονομία всегда сопровождалось предоставлением определенного набора экономических послаблений, как правило, избавление от налоговых выплат в царскую казну. Но даже эти привилегии неизбежно ставили полис в экономическую, политическую и идеологическую зависимость от царской власти [553].

Определенным индикатором отношений между царской властью и полисом являлась интеграция городской земли в βασιλική χώρα. Отдельные участки городской земли находились в пользовании полиса, за что в царскую казну выплачивался определенный налог. Эти земли, принадлежавшие государству, безусловно, ставили полис, который мог пользоваться и налоговым послаблениями и иммунитетом от постоя, в определенную зависимость.

Особняком стоят восточные полисы. Появление первых из них мы относим ко времени соправительства Антиоха (295–281) первоначально в регионе Средней Азии, а в скором времени и на Западе державы. Полисы восточного типа находились под большим влиянием царской власти. Царь здесь выступал как верховный собственник на землю, предоставляющий гражданскому коллективу полиса право владения взамен на военную службу [554]. Некоторые военные колонии «переросли» в полисы еще при жизни Селевка, как, например, Стратоникея в Карии. Существует плохо сохранившийся фрагмент письма Селевка этому городу (IK-Stratonikeia 1001), из которого понятно, что речь идет о каких-то земельных отношениях. Можно предположить, что данный полис также находился в определенной зависимости от царской власти, т. к. первоначально он был военной колонией (Στρατονίκεια δ'έστ'ι κατοικία Μακεδόνων. Strabo. XIV. 2. 25). В таком случае можно еще одним примером подтвердить теорию Г.А. Кошеленко об одинаковой земельной системе в полисах, основанных Селевкидами [555]. Самым весомым аргументом в пользу этой теории является существование так называемого «закона о наследовании» из Дуры-Эвропос (PDura 12), который, хоть и сохранился в поздней версии уже римского времени, по-видимому, восходит к эллинистическому оригиналу. Этот документ предполагает в случае отсутствия родственников у умершего землевладельца-поселенца колонии переход его собственности царю, т. е. государству.

Старые восточные города, существовавшие при Ахеменидах, также были постепенно превращены в полисы. Однако во многих из них, как, например, в Вавилоне, полисом можно считать только обособленный греко-македонский костяк. Остальная же часть, состоявшая из местных жителей, продолжала жить в соответствии с уже сложившейся административной традицией.

Державу Селевка населяли различные народы, находящиеся в особых взаимоотношениях с центральной властью. Географические особенности территорий, которые они населяли, зачастую делали их в политическом смысле полунезависимыми от власти персидских царей или македонян. Этнос — важнейший и доминирующий элемент в социо-политической структуре государства Селевка. Интеграция многочисленных этносов в государственное пространство являлась одной из основных проблем для Селевка I. Пожалуй, самой распространенной формой интеграции этносов, находившихся на политической периферии государства, была обширная колонизация. Тем не менее Селевк, как и его предшественники, а по большому счету, и наследники, никогда не ставили своей задачей полное подчинение и политическое доминирование над этносами. Речь идет скорее о неком диалоге, неком сожительствовании, причем царская власть подтверждает в таком случае локальные политические традиции.