Галина Данилова - Возникновение феодальных отношений у франков VI–VII вв.

Таким образом, нужно отметить, что первое упоминание о франках во французской буржуазной историографии не отличается полнотой и не дает верного представления о народе.

Из наиболее крупных произведений Гизо укажем следующие: «Histoire de1.a civilisation en Europe» (появилась как результат прочитанного в 1828 г. лекционного курса) и «Histoire de1.a civilisation en France».

Замечания Гизо о франках сводятся к признанию им у них страсти к личной независимости, несмотря на всю примесь грубости, материализма и безумного эгоизма. Автор отмечает у них чувство личности в свободном ее развитии, считая, что именно это чувство и было внесено варварами в европейскую цивилизацию; оно не было известно ни римскому миру, ни христианской церкви [83] Guizot . Histoire de la civilisation en France. Paris, 1832, p. 9. .

Уже у Гизо можно обнаружить попытку дать характеристику феодального государства, показать его особенности и функции на примере франкского государства. И в этой же попытке проявилась в историографии та тенденция буржуазной концепции феодального (как и всякого другого) государства, которая стала типичной для всех буржуазных историков XIX–XX вв.

Они пытаются считать государство явлением надклассовым, стремятся объяснить его назначение и функции идеалистически, придать понятию «феодализм» чисто политическое значение и т. д.

Так, Гизо, например, определял феодальное государство франков как конфедерацию мелких, неравных между собой деспотов или крупных землевладельцев, которые обладали в своих доменах произвольной, почти абсолютной властью. Для него в этом представлении главное и типичное для феодализма — не эксплуатация непосредственных производителей землевладельцами, а политическое дробление государства, господство центробежных его сил. С его точки зрения, крупное централизованное государство в условиях феодальных отношений существовать не могло. Для создания такого государства, по его мнению, нужны соответствующие предпосылки в социальных связях, а главное в идеях. Причины распада империи Карла Великого, по Гизо, в том, что идейный горизонт людей был узок, а социальные связи ничтожны.

Волна революции (1848 г.), выступление рабочих масс с лозунгами, противоречащими интересам буржуазии, заставили ее отступить назад и отказаться от красивых фраз о «свободе, равенстве и братстве» народов даже в прошлом.

Тьерри и Гизо из «сторонников демократии» и народных масс в истории прошлого превращаются в их противников. Отступление Тьерри от прежних идей отмечено Марксом в письме к Энгельсу [84] К. Маркс . Письмо к Энгельсу от 27 июля 1854 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXII, стр. 48. Маркс, дав блестящую характеристику французскому историку, как отцу «классовой борьбы» во французской историографии, указывает на то, что Гизо сразу переменил фронт, как только началась борьба между буржуазией и народом.

Причисляя Гизо к самым умным людям старого режима ( ancien régime ), Маркс очень метко выразился: «…даже те люди, которым ни в коем случае нельзя отказать в своего рода историческом таланте, до того сбиты с толку роковыми февральскими событиями, что они лишились всякого исторического разумения, даже разумения своих собственных прежних поступков» [85] К. Маркс и Ф. Энгельс . Соч., т. VIII, стр. 275. .

Революция 1848 г., показавшая впервые организованные силы пролетариата, который, как это было в июньские дни в Париже, если не сумел победить, то сумел умереть с оружием в руках, сильно напугала буржуазию.

Революционный либерализм французской буржуазии потускнел. Игра в демократические идеи уступила место неприкрытой реакции. Научная мысль замирает. Крестьянский вопрос и роль народных масс в истории перестали интересовать французских историков этого периода.

Однако французская революция конца XVIII в. нашла отголосок далеко за пределами Франции, повлияв на рост прогрессивных идей во всех странах Европы.

Немецкая историография в начале XIX в. о германцах и их народной жизни, помимо некоторой специфики этого вопроса для Германии, при его национальной окраске, несомненно, тоже подчинилась известному влиянию французских просветительных идей. Немецкая историческая наука первой половины XIX в. ставит на повестку дня вопрос об общинном землевладении у германцев в прошлом, обнаруживая тем самым интерес к вопросу о роли масс и их общественном устройстве в эпоху генезиса феодализма.

Можно назвать ряд имен крупных ученых, занимавшихся этим вопросом в Германии и отметивших наличие в прошлом общин у германцев. В большом труде Я. Гримма, написанном в 1828 г., отмечено наличие марки («Mark») [86] I. Grimm . Deutsche Rechtsalterthümer. Berlin, 1828. у древних германцев Марка определялась Гриммом и как территория, ограниченная известной линией, и как земля («terra»), имеющая определенные хозяйственные угодья.

Гримм устанавливал, что принадлежит марке из хозяйственных объектов и что ей не принадлежит. К владениям марки-общины, по Гримму, относятся: лес, реки и ручьи, протекающие через лес, пастбища и необработанные луга, а также все то, что в лесах, водах и в полях находится (звери, дичь, пчелы и т. д.) [87] I. Grimm . Was gehort nun zu der Mark? Wald, Fliisse und Bache durch den Wald, Viehtriften und ungebaute Niesen in ihn und urn ihn her gelegen Wild, Gevögel und Bienen… (ibid).

В определении Гриммом марки и принадлежавших ей угодий можно подметить некоторый своеобразный принцип. Марке принадлежало то, что не было еще возделано руками людей, то, что они находили в природе в готовом виде.

Обработанные земли, сады, виноградники, огороды и т. д., по мнению Гримма, общине не принадлежали. Иными словами, Гримм принимал за основу не первичное существование общины, когда ей принадлежали все угодья, в том числе и обработанные земли, а последующую стадию существования общины-марки, потерявшей в борьбе все свои владения, кроме альменды, которую он и называл землей марки. Энгельс позже внес полную ясность в этот вопрос [88] См. об альменде у Фридриха Энгельса в «Марке». K. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 635. .

Когда дело касается историографии начала XIX в., приходится историографический обзор несколько дифференцировать, уделяя внимание и общеевропейским и национальным течениям в историографии. Особенно это касается историографии немецкой, т. к. Германия сначала переживала экономический и политический кризис под властью Наполеона, а после этого оказалась во власти юнкерского дворянства. Нельзя, например, обойти молчанием то течение в историографии (особенно немецкой), которое принято называть романтизмом и которое можно считать своеобразной реакцией на революционно-просветительные идеи французской революции конца XVIII в. Юнкерско-дворянская среда в Германии, постоянно обращавшая свои взоры к средневековой эпохе, когда дворянству не угрожали потрясения и революции, вызвала к жизни и романтическое направление исторической мысли у историков этого времени. Маркс писал об этом так: «Первая реакция против французской революции и связанного с нею просветительства была естественна: все получало средневековую окраску, все представлялось в романтическом виде, и даже такие люди, как Гримм, не свободны от этого» [89] К. Маркс и Ф. Энгельс . Соч., т. XXIV, стр. 34. .