Пол Картледж - Спартанцы: Герои, изменившие ход истории. Фермопилы: Битва, изменившая ход истории

Он подкупил Дельфы; якобы предвещал Спарте войну со стороны Аркадии; взял заложников из спартанской союзницы Эгины, которая передала Персии требуемые символы подчинения; сместил Демарата, когда тот проявил признаки поддержки Эгины против него, и заменил того отдаленным родственником и личным врагом, который, как он знал, несомненно, будет подчиненным ему сторонником. Он также, как говорят, сошел с ума. Он начал тыкать своим жезлом в лица прохожих, он превратился в такую обузу и помеху, что его посадили в колодки под охраной, по-видимому, надежного илота, однако он не утратил силы убеждения и уговорил того дать ему нож, которым совершил самоубийство, располосовав себе ноги на лоскуты снизу доверху.

«Посмотреть до конца» означает никогда не судить об успехе человеческой жизни до тех пор, пока не увидишь, как умирает человек — этот греческий афоризм с энтузиазмом принимал Геродот. Конец Клеомена был действительно неприятным, и Геродот знал не менее четырех возможных объяснений, почему он был таким страшным. Он отдавал предпочтение объяснению, которого вообще чаще всего придерживались в Греции, а именно, что Аполлон таким образом наказал его за подкуп прорицательницы в Дельфах. И афиняне, и аргивяне, однако, имели собственные любимые версии божественного возмездия, ссылаясь на жертвоприношение, специально совершенное против них и на их же территории. Бесспорно, наиболее интересной среди них была та, которую предположительно дали сами спартанцы.

Согласно этой местной версии, Клеомен умер таким образом потому, что помешался на почве алкоголизма, научившись от каких-то скифских посланцев пить неразбавленное вино. Но, однако, насколько правдоподобна такая версия? Эта драматическая встреча могла произойти около 512 г., почти за двадцать лет позволив алкоголю привести к такому ужасному результату. Если история подлинная, то это была единственная известная встреча Клеомена с варварами, а скифов, пришедших с северных берегов Черного моря, такой закаленный путешественник, как Геродот, считал одним из самых диких и варварских племен. Как могли скифы найти дорогу к Спарте, представляется некоторой загадкой, но, возможно, стоит отметить, что спустя столетие жил спартанец, которого звали Скифом, что, вероятно, предполагает возможность личных контактов между двумя народами на каком-то этапе.

Вино для греков было глубоко символичной и культурно значимой субстанцией, и его почти никогда не пили неразбавленным. Современное греческое слово krasi , означающее вино, происходит от древнегреческого krasis , что означает смесь, потому что в древности вино обычно пили смешанным с водой, приблизительно в пропорции двадцать частей воды к одной части вина, и подавали его в сосудах для смешивания ( kratêr ). В других районах Греции на официальных трапезах, называемых symposia , избирался член общества в качестве «царя» вечера, и одной из его главных задач было определение крепости смеси и количества kratêres , которые подавали гостям. Чем больше было kratêres и чем меньше воды, тем веселее была вечеринка.

Однако спартанцы пользовались славой умеренно пьющих и умеющих контролировать себя. Они не устраивали частные symposia подобно другим грекам, но включали употребление вина, к тому же очень умеренное, в обязательную совместную вечернюю трапезу. Очень примечательно, что греческому богу вина Дионису не был посвящен ни один значительный праздник или культ в Спарте, возможно потому, что виноград, который шел на приготовление божественного напитка, выращивался не свободными гражданами, а илотами. На самом деле, единственными людьми в Спарте, которым разрешалось, или, скорее, которых принуждали страшно, до беспамятства напиваться, были илоты. Взрослые спартанцы преднамеренно доводили их до такого состояния, чтобы показать молодому поколению, как не должны себя вести спартанцы.

Поэтому Клеомен, регулярно употребляя вино неразбавленным, если он действительно это делал, несомненно, вел себя неприемлемо аморальным образом, не лучше, чем илоты или самые дикие варвары. Было ли это само по себе достаточно, чтобы стать причиной самоубийства или того, как оно было совершено? Я сомневаюсь в этом. И это одна из причин того, почему, по крайней мере, стоит принять во внимание пятое, и даже более жестокое возможное объяснение его смерти, а именно, что Клеомен был убит, и убит по приказу человека, который наследовал ему на троне Агиадов — его младшего сводного брата Леонида. История употребления неразбавленного вина могла оказаться просто пропагандистским прикрытием, чтобы скрыть факт убийства священной особы царя и соучастия в этом убийстве другого царя. Таково содержание детективной истории, но, надо признаться, я не первый, кто соблазнился использовать этот литературный жанр для описания забрызганной кровью истории Спарты.

Призыв Клисфена к народу Афин был тем, что спартанцы решительно не могли стерпеть. Клеомен вновь совершил военное вторжение отчасти в поддержку известного проспартански настроенного политика по имени Исагор и, возможно, имея в виду посадить его на трон в качестве марионеточного тирана. В то же время Клеомен вновь отправил Клисфена в ссылку вместе с членами приблизительно 700 афинских семей, но его вмешательство зашло слишком далеко. Относительно обеспеченные и бедные афиняне объединились, чтобы изгнать Исагора, и настояли на сохранении демократии, за которую они голосовали. Клеомен был вынужден пересмотреть свое решение. Следующий план, проведенный в жизнь в 506 г., касался вторжения на афинскую территорию Аттики с еще более крупной армией всего Пелопоннеса не только под его личным командованием, но и под командованием Демарата. Однако в своем рвении ему не удалось соблюсти дипломатические тонкости, он относился к союзникам так, как будто они являлись его подчиненными или даже слугами. Сопротивление его произволу возглавили коринфяне, которым Демарат оказал решительную поддержку. Хотя союзническая армия пересекла Коринфский перешеек и вторглась на территорию Афин, достигнув Элевсина, она начала рассеиваться и так и не смогла соединиться с силами Эвбеи и Беотии, как то планировалось. Впоследствии Афины не сталкивались со спартанскими вторжениями более семидесяти лет.

Демарат Спартанский так же, как и Фемистокл и Алкивиад Афинские, вошел в историю, или, по крайней мере, в историографию, окутанный двойственным отношением. Все трое, возможно, были патриотами. Но чьими патриотами? Формально все они одновременно являлись предателями своей родины. Алкивиад сначала встал на сторону Спарты, а затем примкнул к персам, во всяком случае, он руководил переговорами с ними и дал разумный совет персидскому сатрапу в ущерб собственным государственным интересам. Предательство Фемистокла было более вопиющим. После выдающейся морской победы греков над персами при Саламине в 480 г., которая подготовила почву для окончательных решающих побед при Платеях и на море в Микале в 479 г., он, по-видимому, решил, что не Персия, а Спарта является главным соперником и врагом Афин. Был ли он в известной мере прав? Это явное отсутствие антиперсидского рвения стоило ему общественного влияния, так как Афины основали и успешно развивали антиперсидский морской союз, и в 470 г. или около того Фемистокла официально выслали на десять лет в соответствии с процедурой, известной как остракизм. Затем он усугубил свои ошибки или грехи, перейдя на сторону Персии, стал наемником Великого персидского царя и умер в Магнезии на территории Персидской империи (родине скульптора Бафикла).