Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

Клеомен не совершил ошибки Агиса и не затянул с земельной реформой. Плутарх, не вдаваясь в подробности, сообщает только, что «земля была поделена» (Cleom. II. 2), и далее обращается уже к военной реформе: «Пополнив число граждан самыми достойными из периеков, он создал четырехтысячный отряд тяжелой пехоты, научил этих воинов биться вместо копья сариссой, держа ее обеими руками, и заменил съемную рукоять щита ремнем, натянутым из края в край» (11. З) [349]. В этой фразе логическое ударение делается на военной реформе Клеомена, а вовсе не на его социальных новациях, которые упоминаются лишь мимоходом.

Однако даже из краткого и невнятного замечания по поводу численности армии можно сделать вывод, что Клеомен довел количество полноправных граждан до четырех тысяч человек. Сюда вошли две категории свободного негражданского населения Лаконии, периеки (Plut. Cleom. 11. 3) и иностранцы (10. 11), ранее никогда не допускавшиеся в ряды спартиатов. Из них Клеомен собирался выбрать наиболее пригодных для службы в армии и только им предоставить гражданские права. Нужно думать, что в это число входили и вовсе не названные Плутархом категории «полуграждан» — гипомейоны и мофаки. Первые — это беднейшая часть гражданского населения Спарты, не способная без государственной поддержки снова войти в число «равных» и обрести полные гражданские права [350], а вторые, весьма малочисленные, — незаконнорожденные сыновья спартиатов. Два таких мофака, возможно, сыновья знатных отцов [351], воспитывались вместе с Клеоменом и принимали самое активное участие в убийстве эфоров. В конечном счете передел земли предпринимался главным образом именно ради этих гражданских маргиналов, которые, по словам Плутарха, представляли собой «нищую и жалкую толпу», опасную и непредсказуемую (Agis 5. 7).

Каждому из четырехтысячного отряда гоплитов необходимо было предоставить земельный участок. Это означало, что Клеомен приготовил для них четыре тысячи новых клеров. Для сравнения у нас есть цифры предполагаемых гражданских клеров из проекта царя Агиса. Так, четыре тысячи пятьсот клеров предназначались только для спартанских граждан и находились в долине Еврота, т. е. в области, расположенной вокруг города Спарты. Эго была исконная спартанская гражданская земля (Polyb. VI. 45. 3). А еще пятнадцать тысяч участков Агис собирался распределить среди незначительной части периеков, скорее всего, профессиональных военных, готовых сменить свой статус наемников на статус спартанских граждан (Plut. Agis 8. 1–3). Таким образом, ретра Агиса/Лисандра предполагала перераспределение части земельных участков не только в долине Еврота, но и в области периеков. Но надо помнить, что программа Агиса так и осталась на бумаге и никогда не была реализована, а Клеомен сумел осуществить свою аграрную реформу в полном объеме. По-видимому, все новые участки, предназначенные для гоплитов Клеомена, находились исключительно на спартанских землях, в долине Еврота.

Трудно ответить на вопрос, откуда Клеомен получил в свое распоряжение такое количество земли, чтобы раздать ее нескольким тысячам новых граждан. В Спарте, вероятно, был какой-то резервный земельный фонд [352]. Во всяком случае, в V в. государство имело возможность наделять землей неодамодов, правда, не в центральных районах Лаконии (Thuc. V. 34. 1). В период архаики и классики права отдельных граждан на землю были ограничены, поскольку земля и илоты официально считались государственной собственностью (Plut. Agis 5; Strab. VIII. 5. 4. р. 365). Но в эллинистическую эпоху почти вся гражданская земля оказалась в руках небольшой группы собственников, dе facto уже на правах их частного владения (Plut. Agis 5. 6–7). Правда, в Спарте, несмотря на фактическое положение дел, продолжало бытовать представление об исконном равенстве и неотчуждаемости клеров и о земле вместе с сидящими на ней илотами как государственной собственности, которую в любой момент можно отнять у их владельцев и снова разделить. Это, конечно, был мираж, основанный на реставрационной мифологии, но Клеомен сумел обратить психологический настрой общества и социальные ожидания граждан в нужное для себя русло.

Клеомен отдал всю свою собственность в фонд реформ и заставил всех остальных граждан сделать то же самое (Plut. Cleom. II. 1–2). Конфискация при этом носила форму добровольного или полудобровольного пожертвования ради общего дела реставрации ликурговой Спарты. Вся земельная собственность стараниями Клеомена попала в общий пул [353], чтобы быть заново поделенной на равные клеры.

Клеомен за достаточно короткий срок создал четырехтысячную армию гоплитов, куда вошли как новые, так и старые граждане из разных социальных страт. В основном это, по-видимому, были обедневшие спартанцы, чья социальная адаптация стала для Клеомена важнейшей задачей, но также сюда попало какое-то число периеков и иностранцев. П. Кэртлидж полагает, что две с половиной тысячи клеров перешли к спартанским гражданам, включая гипомейонов, а тысяча четыреста — к периекам и тем иностранцам, главным образом наемникам, которые помогли Клеомену совершить государственный переворот [354].

По-видимому, в связи с реорганизацией армии и включением в нес новых граждан Клеомен в 227 г. или несколько позже добавил к пяти древним обам новую, шестую, получившую соответствующее наименование — оба неополитов. Ее существование засвидетельствовано для позднеэллинистической и римской Спарты, но, по мнению П. Кэртлиджа, появилась она именно при Клеомене [355].

Клеомен первым сделал Спарту открытой для периеков и иностранцев, готовых служить в армии и принять спартанский образ жизни. Это означало отмену прежних жестких правил, касающихся гражданства и превративших Спарту в абсолютно закрытую общину.

Как в свое время Ликург, Клеомен осуществил целый комплекс реформ, которые должны были изменить все стороны жизни спартанского общества. Все это делалось в конечном счете для создания боеспособной армии. Воины Клеомена должны были обладать целым рядом качеств, которые воспитывались в человеке только с помощью идеологически ориентированного воспитания и строго канонизированного образа жизни. Главной задачей Клеомена было воссоздание гражданского коллектива, а значит, и гражданского ополчения в том виде, в каком эти структуры существовали раньше. В эллинистической Спарте удивительно живучими оказались воспоминания о былом величии страны. Эта вполне реальная память о героическом прошлом подкреплялась и усиливалась политическими мифами вкупе с философскими учениями.

По свидетельству Плутарха, Клеомен восстановил систему спартанского воспитания и традиционную дисциплину, включая общественные обеды, сисситии. По-видимому, в какой-то форме эти традиционные институты продолжали существовать и в эллинистической Спарте, но в сильно измененном виде. Они были доступны только малочисленной элите и давно превратились в закрытые школы и закрытые обеденные клубы. Клеомен открыл их для нескольких тысяч новых граждан, совершив тем самым настоящую социальную революцию. Именно в этот период он, по-видимому, пригласил в Спарту стоика Сфера в качестве неофициального консультанта и советника (Plut. Cleom. 11. 3–4). Как полагает П. Кэртлидж, реконструкция агоге была, вероятно, главным вкладом Сфера в реформы [356]. Ф. Оллье даже допускает мысль, что Клеомен назначил Сфера на официальную должность педонома и поручил возродить систему государственного воспитания в ее в первоначальном виде [357].