Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

В словацкую историю более или менее искусственно вставлялись важнейшие события чешской истории, имевшие для словаков либо периферийное, либо просто нулевое значение, будь то гуситское движение или антигабсбургские «восстания сословий», подтолкнувшие начало Тридцатилетней войны. Больше того, чехословакизм предусматривал и постепенную ассимиляцию, полное слияние двух наций. «Через одно поколение уже не будет разницы между двумя ветвями нашей национальной семьи», – заявлял Масарик 384 384 Shepherd R.H.E. Czechoslovakia: The Velvet Revolution and Beyond. Houndmills: Macmillan, 2000 (цит. по: questia.com; далее – Шеферд). .

Еще в декабре 1943 года, встречаясь в Москве с представителями КПЧ, Бенеш говорил: «Вы никогда не убедите меня в том, чтобы я признал словацкую нацию. Это – моя научная точка зрения, которую я не могу изменить <���…> Я считаю, что словаки – это чехи и что словацкий язык является только одним из наречий чешского языка. Я никому не запрещаю называть себя словаком, но не допущу, чтобы провозглашали существование словацкого народа» 385.

Однако высвободившись из-под венгерской тирании, словаки наконец начали осмыслять себя как отдельный народ. «“Чехословакисты” проглядели, что самим образованием Чехословакии был запущен механизм словацкого национального строительства», – резюмирует Александр Бобраков-Тимошкин 386.

В конце 30-х годов бумажное единство «государствообразующих» народов рухнуло вместе с Первой республикой. Еще 19 сентября 1938 года, то есть даже до Мюнхенского сговора, Глинкова словацкая народная партия потребовала пересмотра статуса Словакии, основываясь все на том же Питтсбургском соглашении. 6 октября, уже на следующий день после отставки президента Бенеша, ведущие словацкие партии заключили так называемое Жилинское соглашение, закреплявшее автономию Словакии. Одновременно с ним был провозглашен Манифест словацкого народа, среди прочего призывавший словаков примкнуть к народам, ведущим бой против «марксистско-еврейской идеологии разврата и насилия» 387 387 http://www.moderni-dejiny.cz/clanek/manifest-slovenskeho-naroda-tzv-zilinska-dohoda. .

Правительство страны во главе с генералом Сыровым назначило министром по делам Словакии священника Йозефа Тисо, который в следующие несколько дней сформировал полноценное правительство автономии. 8 октября Министерство иностранных дел Германии получило от Гитлера поручение поддерживать автономию Словакии и Подкарпатской Руси, но пока что – в рамках урезанного чехословацкого государства.

2 ноября Первый венский арбитраж решил, что юг Подкарпатской Руси и южная часть Словакии переходят к Венгрии. При этом Берлин наращивал свои контакты со словацкими лидерами, а в Словакии нарастали античешские настроения.

22 ноября был принят конституционный закон о словацкой автономии. Он в том числе вводил новое название страны – Česko-Slovensko, и дефису в нем еще предстоит сыграть заметную историческую роль. Но сейчас важно то, что закон уже был не в силах удержать Словакию в конституционных рамках Второй республики. Все рычаги власти в Братиславе находились в руках местных лидеров. В последней попытке удержать восток страны Прага ввела в марте 1939 года чрезвычайное положение, взяв территорию Словакии под военный контроль. Некоторые лидеры сепаратистов были арестованы.

13 марта Йозеф Тисо и депутат словацкого сейма Фердинанд Дюрчанский (на следующий день он станет словацким министром иностранных дел) были в Берлине, где Гитлер обрисовал им простую альтернативу: либо Словакия становится независимым государством, границы которого гарантирует Германия, либо она будет оккупирована Венгрией. 14 марта первый вариант был уже одобрен сеймом. 15 марта президента Гаху тоже принял в Берлине Гитлер – лишь для того, чтобы тот ознакомился со сценарием окончательной ликвидации чехословацкой (или чехо-словацкой) государственности.

Формально независимая Словакия на деле оказалась сателлитом, если не марионеткой гитлеровской Германии. В стране было введено жестокое антиеврейское законодательство. Уже в сентябре 1939 года Словакия вступила во Вторую мировую войну, атаковав Польшу; в 1941 году вместе с Гитлером и другими его союзниками начала войну против СССР. В 1944–1945 годах основная часть территории Словакии была отбита советскими войсками с участием чехословацких частей. Братислава была освобождена 4 апреля. В тот же день в Кошице собралось на свое первое заседание новое правительство послевоенной Чехословакии под председательством Зденека Фирлингера.

5 апреля была принята так называемая Кошицкая правительственная программа. Она, среди прочего, обещала обратить самое пристальное внимание на положение словацкого народа: «Завершая старые споры и исходя из признания словаков национально самобытным народом, правительство будет со своих первых шагов последовательно стараться, чтобы в чешско-словацких отношениях был воплощен принцип “равный с равным”» 388 388 http://www.totalita.cz/txt/txt_kvp.pdf. . Однако создания федерации Кошицкая программа не предполагала, закладывая асимметричную модель государственного устройства: создание чехословацких и словацких государственных органов без создания отдельных чешских.

Важным моментом в истории отношений между Прагой и Братиславой стали выборы 1946 года. Если до этого коммунисты были благосклонны к словацкой автономии, то теперь, став сильнейшей партией Чехии, они оказались заинтересованы в сужении местных полномочий – в Словакии безоговорочным победителем оказалась Демократическая партия.

Послевоенные годы воскрешали старые обиды и рождали новые. Чехи вновь решили, что содержат за свой счет бедных словаков, что воссоздание Чехословакии защитило словаков от оккупационной администрации (за что словаки, конечно, не выказывают должной благодарности), что словацкие власти не преследуют активистов фашистского режима. Словаки же снова ощутили себя жертвами чехословакской государственной модели.

Конституция, принятая уже после коммунистического переворота, закрепляла централистский принцип управления государством, коммунистическая партия Словакии де-факто упразднялась и включалась в состав КПЧ. Последовали процессы над «словацкими буржуазными националистами», жертвой которых стал и будущий президент Гусак. Смерть Сталина и Готвальда принесла с собой зачатки политической оттепели и поначалу даже небольшие конституционные изменения в части положения Словакии – впрочем, не нашедшие серьезного развития. Конституция 1960 года только усиливала пражский централизм.

1968 год в национальной истории чехов и словаков тоже оказался окрашен в разные цвета. Если для чешского общества Пражская весна связана с устремлением к демократии, то для словацкого вновь на первом месте оказались вопросы автономии и самоуправления. Именно этими вопросами словаки и занимались с куда большей охотой, натыкаясь сплошь и рядом на пассивность чешской стороны: чехи давно и прочно отождествляли себя с чехословацкой государственностью, в чешских землях просто не существовало запроса на особый статус Чехии (согласно одному из опросов, федерализацией страны интересовались 5% опрошенных жителей Праги и 95% – Братиславы) 389.