Иван Беляев - Вацлав Гавел. Жизнь в истории [litres]

Радикальные националисты не имели широкой народной поддержки, но, как это часто происходит, были очень активны и заметны на публике. Дважды столкнуться с ними пришлось и самому Гавелу.

В марте 1991 года проходила одна из его регулярных рабочих поездок в Братиславу. 14 марта, в день провозглашения Словацкой республики в 1939 году, в центре шел митинг; Гавел, которому советники рекомендовали воздержаться от прогулок по городу, посчитал, что таким образом выказал бы свою слабость, и отправился прямиком к месту митинга. Там президента освистали, и, хотя никто, кажется, не планировал на него нападать, толпа так сильно сместилась в его сторону, что смяла и местных полицейских, и часть президентской охраны – Гавела смогли оградить лишь ближайшие к нему телохранители и соратники. «Прошла неделя, пока у нас зажили шрамы и синяки. Но более глубокие раны в отношениях чехов и словаков не заживали», – вспоминает участвовавший в тех событиях Михаэль Жантовский 410 410 Жантовский. С. 427. .

А 28 октября, когда Гавел выступал в Братиславе на митинге в честь очередной годовщины чехословацкой независимости, его забросали яйцами. Через несколько дней после этих событий он и созвал ту неформальную встречу на даче, с гуляшем и сливовицей.

В этой напряженной ситуации референдум должен был стать ответом федералистов на сепаратистские настроения. И 6 ноября 1991 года парламент принял закон «О правилах проведения референдумов». Он предполагал, что граждане должны голосовать только по четко сформулированному вопросу, на который возможно ответить «да» или «нет». «Здесь очень быстро обнаружилась ахиллесова пята референдумного решения чешско-словацкой проблемы, потому что было очевидно, что формулировка вопроса в значительной степени предопределяет ответ. В первую очередь речь шла о том, формулировать ли вопрос отрицательно (в пользу разделения государства) или утвердительно. Один утвердительный вопрос “вы за общее государство?”, на который большинство избирателей в обеих республиках, без сомнения, ответили бы согласием, проблему не решал, потому что согласие не учитывало попросту различное понимание термина “общее государство” у чехов и большинства словаков», – пишет историк Ян Рыхлик 411.

В итоге попытка сформулировать вопрос провалилась – Федеральное собрание общего варианта выработать не смогло. 17 ноября Гавел выступил с очень важной речью на Чехословацком телевидении:

Дорогие сограждане, все свидетельствует о том, что в данный момент наши представительные органы не в силах своевременно и разумно договориться о будущем нашего государственного сосуществования. Они политически расколоты, парализованы внутренними спорами и все опаснее отдаляются от граждан, которые их избрали. Граждане обеих наших республик хотят уже наконец знать, в каком государстве они будут жить, сегодняшним состоянием переговоров о государственном устройстве они разочарованы и по праву чувствуют угрозу их возможного неуспеха. <���…>

Как демократ я поставил на диалог и политическую волю к договоренности. Но все эти усилия принесли пока весьма незначительные результаты, и боюсь, что свои возможности на этом направлении я уже исчерпал. Политики больше интересуются инструкциями своих партийных верхушек, чем моими предложениями, и переговоры, которые я так долго устраивал, начинают ходить по замкнутому кругу и постепенно становятся объектом сопротивления, а то и насмешек граждан и средств массовой информации.

В этой ситуации мне не остается ничего, кроме как обратиться с просьбой о помощи к вам, гражданам нашей республики. 412 412 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/158315.

После этого риторического вступления Гавел перечислил инициативы, которые собирался внести в Федеральное собрание. Вот главные: право президента самому объявлять референдум, четко оговоренные правила роспуска парламента и назначения досрочных выборов, дополнительные президентские полномочия на этот период. Кроме того, Гавел призывал к реформе самой структуры парламента. Тогдашнее двухпалатное Федеральное собрание он предлагал заменить однопалатным, но роль второй палаты должен был играть Федеральный совет, состоящий из депутатов национальных советов и имеющий возможность возвращать законы Федеральному собранию.

21 ноября Гавел встретился с руководством Федерального собрания. В тот же день в Праге, Остраве и Братиславе состоялись митинги в поддержку президентского обращения, и в первую очередь – в поддержку референдума. На Вацлавской площади собралось 50 тысяч человек, перед ними выступил и сам Гавел. В конце ноября он внес в парламент все свои предложения в виде законопроектов. Однако та самая политическая раздробленность парламента, о которой Гавел говорил 17 ноября, не позволяла надеяться на то, что эти предложения удастся утвердить. Часть депутатов, особенно словацких, были к ним заведомо враждебны. Некоторые, отчасти поддерживая президента, не были готовы к тому, чтобы расширить президентские полномочия в ущерб депутатским. До конца января весь пакет законопроектов так или иначе провалился.

«Чехословакия не возникла на основе референдума, почему же тогда референдум должен был сопровождать ее разделение?» – резонно замечает чешский писатель и политик Милан Угде 413. «В такой ситуации нельзя было сформулировать разумный вопрос и устроить референдум. На какой вопрос должны были отвечать чехи? Довольны ли они тем, что словаки хотят отделиться? В этом не было никакого смысла», – считает Вацлав Клаус 414 414 Щербакова Ю. Распад Чехословакии: Оценки двадцать лет спустя. Аналитический обзор. М.: ИНИОН РАН, 2012. С. 52. .

Новой надеждой на разрешение затянувшегося кризиса стали выборы лета 1992 года. Вот выступление Гавела в мае, перед началом избирательной кампании:

Я с самого начала был за то, чтобы наши граждане имели возможность высказаться на референдуме, хотят ли они и дальше общее государство или же отдают предпочтение разделению. Если они решат жить в общем государстве, что до известной степени решится уже на этих выборах и что я, конечно, приветствовал бы как мудрое решение, то это государство, однако, должно, по моему твердому убеждению, иметь другой облик, нежели сейчас. Это должна быть настоящая федерация, пропитанная новым духом и основанная на качественно новой организации. <���…>

Если я за такую федерацию, то это, однако, означает, что я против всех непродуманных, внутренне противоречивых и опасных представлений о том, что можно сегодняшнее общее государство как-то распустить сверху или оставить умереть, создать полностью независимые республики с полной международно-правовой субъектностью и потом попытаться эти республики снова соединить в каком-то неясном дуалистическом содружестве <���…> Чем так, лучше конституционным и спокойным способом разделиться на два государства. 415 415 https://archive.vaclavhavel-library.org/File/Show/157178.