Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

В составе Сибирской армии в качестве резерва находился формировавшийся с февраля – марта 1919 г. Сводный Ударный Сибирский корпус. К середине мая корпус все еще не был готов к наступлению, так как не было винтовок, пулеметов, кухонь, обозов [886]. Вместо использования корпуса для активных наступательных действий его стали применять для латания дыр на фронте. Корпус был введен в бой 27 мая, чтобы прикрыть образовавшийся разрыв между Западной и Сибирской армиями, но буквально за два дня боевых действий лишился половины своего состава, прежде всего за счет сдавшихся в плен, и в дальнейших боях никак себя не проявил.

Некоторые части корпуса показали себя крайне позорно. Так, 6-й и 7-й ударные полки стали отступать, причем отход быстро превратился «в бегство, столь поспешное, что некоторые солдаты бросали оружие и сапоги и в панике бежали от врага, которого были при званы победить» [887]. Гайда был в ярости и приказал всех дезертиров расстреливать, всех пришедших без сапог и винтовок арестовать, виновных предать военно-полевому суду, лишить личный состав английского обмундирования, заменив его на старое, новое обмундирование сдать в штаб армии для выдачи более достойным, лишить личный состав отпусков, а полки и 2-ю Ударную Сибирскую дивизию лишить наименований Ударных Сибирских. Кроме того, Гайда потребовал задержать всех мобилизованных старых солдат после отбытия 6 месяцев обязательной службы, пока дивизия себя не реабилитирует успешными действиями. Начальник дивизии получил строгий выговор.

Причины неудачи корпуса одновременно очевидны и невероятны – войска были направлены в бой без надлежащего сколачивания и подготовки, большинство полковых, батальонных и ротных командиров получили свои назначения лишь накануне или во время выдвижения корпуса на фронт, а начальники дивизий уже даже после разгрома корпуса. Соединение было направлено на передовую без телефонов, полевых кухонь, обоза и даже не полностью вооруженное [888]. Мобилизованные унтер-офицеры не прошли даже трехнедельного обучения. Действия корпуса не были скоординированы с действиями сил Западной армии. В конечном итоге было признано, что «командный состав ударников совершенно не подготовлен и неспособен к самостоятельным действиям и деморализован» [889]. Других крупных резервов в армии Гайды не было. Левый фланг армии был уже измотан тяжелыми боями. Над Сибирской армией нависла угроза поражения.

Подполковник И.С. Ильин записал в дневнике 6 июня 1919 г.: «Матковские, Марковские, Степановы, Лебедевы и пр. не могут и не должны быть у власти, ибо с ними дело возрождения России снова может погибнуть. Как это ни горько, но я оказываюсь прав. Что делали они, кроме интриг “мексиканщины”, грубой глупости? Что сделали они к моменту, когда оказались нужными резервы, новые готовые части, когда понадобилось полное напряжение сил для окончательной победы?

Солдаты неодеты, части, которые должны были быть готовы, оказались несформированными, а эти господа занимались интригами. Жалкие, ничтожные люди» [890].

Боевой дух войск зависит не только от успехов на фронте, но и от того, как солдат одет, обут, накормлен и обеспечен всем необходимым для несения службы. Почему же даже немногочисленные имевшиеся пополнения белые не могли обеспечить всем необходимым для боевых действий?! Здесь надо отметить, что вопросы материального обеспечения войск являлись самым узким местом колчаковской военной машины. Через всю Сибирь проходила единственная Транссибирская железнодорожная магистраль, от пропускной способности которой во многом зависела судьба наступления. По данным на 1918 г. пропускная способность дороги составляла только шесть пар поездов в сутки [891]. Железная дорога в 1919 г. работала из рук вон плохо: вагонов не хватало, снабжение отличалось крайней нерегулярностью и неравномерностью распределения. Генерал Д.В. Филатьев писал А.И. Гучкову 16 августа 1919 г.: «Вчера читал письмо от апреля из Омска (шло 3 1/2 м[еся]ц[а]), из которого видно, что даже и тогда, в период успехов, каша на ж.д. Владивосток – Омск была большая. Надо думать, что теперь стало не лучше, а хуже» [892].

В результате войскам приходилось возить все необходимое с собой, а в крайнем случае переходить на самоснабжение, граничившее с мародерством, озлоблявшее местное население и разлагавшее войска. Вследствие этого вместе с частями иногда передвигались колоссальные обозы, что не способствовало успехам на передовой и отвлекало огромное количество бойцов. Например, в 32-м Прикамском полку Западной армии в июне 1919 г. имелось более 2000 повозок [893].

Особенно трудно было с материальным обеспечением в тех районах, где железная дорога отсутствовала и необходимо было обеспечивать подвоз гужевым транспортом. Это касалось обеспечения многих фронтовых частей, а также снабжения Оренбургской и Уральской армий – то есть всего левого фланга белых.

Достаточно вспомнить, что знаменитые «психические» атаки белых без единого выстрела производились вовсе не от хорошей жизни и не для того только, чтобы произвести впечатление на противника. Одной из основных причин подобных действий было отсутствие у белых боеприпасов, мало относившееся к психологии. Командующий Южной группой Западной армии генерал-майор П.А. Белов (Г.А. Виттекопф) писал генералу Ханжину: «Главной причиной упадка духа моих частей, по общему мнению командиров, является то, что уже давно они не снабжаются патронами. Сейчас осталось в частях по тридцать-сорок патронов на винтовку и в моем запасе на всю группу десять тысяч» [894]. В марте 1919 г. оборонявшим Уфу ижевцам было выдано лишь по две обоймы патронов [895].

Оставив осенью 1918 г. Поволжье, белые лишились имевшихся там военных заводов и складов (Казань – пороховые и артиллерийские склады; Симбирск – два патронных завода; Иващенково – завод взрывчатых веществ, капсюльный завод, артиллерийские склады, запасы взрывчатых веществ на 2 миллиона снарядов; Самара – трубочный завод, пороховой завод, мастерские) [896]. На Урале имелись военные заводы в Ижевске, Перми и Златоусте, но в остававшейся у белых Сибири оружейных заводов не было. Быстро наладить собственное производство на взятых белыми уральских заводах оказалось затруднительно, и производительность труда была невысока. Так, по донесению из Сибирской армии, «Ижевский завод оставлен большевиками в тяжелом положении. Вывезены важнейшие части машин оружейного завода, все ремни, телефоны, лошади и т. д. На первое время можно будет с трудом организовать лишь только починочную мастерскую для обслуживания армии» [897].

На вооружении белых находилось оружие самых разнообразных систем – винтовки системы Мосина, Бердана, Арисака, Гра, Веттерли, револьверы Нагана, пулеметы Максима, Кольта, Гочкиса, Льюиса [898].