Саймон Рейнольдс - Ретромания. Поп-культура в плену собственного прошлого

ЗАВТРА

Те, кто проповедует идеологию мэшапа, довели эту концеп-

этого места и в конце концов повторяет историю своего предшественника, убившего собственную семью. Если конкретнее, то сам альбом и композиции с названиями вроде «Thronged with Ghosts» вдохновила «сцена бала, которая прокручивалась в голове у Джека». «У него случился какой-то эмоциональный срыв, и вот он входит в пустой бальный зал, а затем, прямо в его сознании, зал снова наполняется танцующими людьми и снова начинает играть музыка». Для этого проекта использовался как материал, накопленный со времён проекта V/Vm, так и релйквии, доставшиеся по наследству от предыдущих поколений: довоенные британские песни, и особенно «трагическая фигура» Эла Боу-ли. «Он был золотым голосом своего поколения, но пал жертвой парашютной мины у дверей своего дома в Лондоне. Боули пел тревожным, потусторонним голосом. То была очень странная музыка, родившаяся в перерыве между двумя мировыми войнами: оптимистичная, но наполненная тоской и горечью утраты, призраками и мучениями. Казалось, его преследовали духи тех, кто отправился в окопы и больше не вернулся».

Условная трилогия «haunted ballroom», кульминация которой — альбом «А Stairway to the Stars», включал песню с очень разумным названием «We Cannot Escape the Past». После Кирби перевёл фокус на саму память, и в частности нарушения памяти. «Theoretically Pure Anterograde Amnesia» - это панический ужас перед полной потерей прошлого. Дезориентирующий своими масштабами и абстрактностью, этот альбом, выпущенный на шести компакт-дисках, был фантазией на тему того, что было бы, страдай мы все редкой формой амнезии, которая не позволяет удержать даже воспоминания в короткой памяти и обрекает нас на существование в абсолютной пустоте. Пластинки «Deleted Scenes/Forgotten Dreams» и «Persistent Repetition of Phrases» - это исследование того же состояния тошнотворной аморфности.

цию до апогея. Их цель — оставить от оригинальной композиции как можно меньше, только чтобы была возможность пристегнуть к этому огрызку следующий. Мэшап появился почти одновременно с запуском серийного производства айпода, осенью 2001 года. Совпадение? Да, но на более глубоком уровне — нет. Оба этих феномена были продуктом нового витка технологической революции: сжатие музыкальных данных в формате MP3, увеличение пропускной способности, позволяющей в кратчайшие сроки передавать через интернет огромные объёмы информации. Хотя некоторые произведения этого сомнительного жанра выпускались на пластинках и компакт-дисках, абсолютное большинство подобной музыки циркулировало в сети в формате MP3.

ПРИЗРАКИ ГРЯДУЩЕГО ПРОШЛОГО

Есть кое-что ещё, что роднит айпод и мэшап. Мэшап — это, по сути своей, очень короткий сборник или список воспроизведения, настолько короткий, что песни в нём звучат не после-

Коллективная память была магистральной темой проекта «Death of Rave», вдохновлённого опытом Кирби, связанным с манчестерской клубной сценой конца восьмидесятых—начала девяностых. «Энергетика в клубах была просто потрясающей. Никто не знал, чего ждать дальше». Но к середине нулевых, когда Кирби попадал к клубы, он чувствовал, что «энергия и новизна окончательно покинули эти места. Мне просто хотелось отразить эти ощущения. Я взял старые танцевальные композиции и разделал их, удалив саму жизнь». Призрачное эхо знакомых будоражащих рифов и гимновых созвучий периодически мерцают сквозь густой смог тяжёлого звука, «но ритм и энергетика исчезли». Называя срок жизни рейв-культуры с 1988 по 1996 год, Кирби говорит: «Каждый тогда думал, что теми длинными ночами возможно всё. Мир был у наших ног. Теперь мне кажется, что это поколение самое разочарованное. Они видели свет на танцполах, но, когда он погас, перед ними открылось мрачное и непредсказуемое будущее».

Последняя работ Кирби — первая пластинка, которую он издал под своим собственным именем, Джеймс Лиланд Кирби. «Sadly,The Future Is Not What It Was» - опус-магнум, уместившийся на трёх компакт-дисках, в которых фирменные расщеплённые на атомы звуки сочетаются с пианинными аккордами в стиле Гарольда Бадда и Эрика Сати (это первый раз в его дискографии, когда Джеймс собственноручно играет музыку на музыкальном инструменте, а не в компьютерной программе). «Возможно, это был двухтысячный год, — рассказывал Кирби в одном из интервью. - Тот год для нас был символом будущего. Мы ожидали чего-то значимого от этого рубежа. Но, когда он наступил, всё было по-прежнему, за исключением того, что у нас больше не было двухтысячного года, в который мы могли бы смотреть с надеждой. Это, может быть, было просто похмельным синдромом после бурного тысячелетия, новому поколения просто надо подождать, пока его симптомы пройдут».

довательно, а одновременно. Почти все наиболее удачные мэ-шапы работали на контрасте и за счёт внутреннего конфликта. Это комбинация огня и льда, как охарактеризовал её Richard X (он же Girls on Top): «We Don’t Give a Damn About Our Friends» соединяет в себе горячий суперсексуальный голос из песни Адины Говард «Freak Like Ме» с холодными, как ледник, печальными синтезаторными звуками из классики синт-попа «Are ,,Friends“ Electric?» Гэри Ньюмана. В итоге на ваших глазах разгорается схватка инди-музыки и популярного ширпотреба (в композиции коллектива The Freelance Hellraiser «А Stroke of Genius» слиты воедино песня «Hard to Explain» группы The Strokes и хит Кристины Агилеры «Genie in a Bottle»). Стычка между каноническим роком и хип-хопом — особо излюбленный сюжет. 2 Many DJs сталкивали лбами Salt-N-Pepa и The Stooges, a Dangermouse обошёл всех на повороте, скрестив «The White Album» The Beatles и «The Black Album» Jay Z и получив на выходе «The Grey Album».

ЗАВТРА

Большинство мэшапов работают по принципу суперпозиции. Например, ведущий вокал одной песни наложен поверх мелодии или аранжировки другой. Крайне редко встречаются композиции, созданные по принципу коллажа, в котором просматривается «вертикаль»: песни нарезаются на равные части, а затем соединяются в цепь (голова собаки на туловище цыплёнка) так, что один сегмент переходит в другой, при этом каждый из них по отдельности остаётся в своём первозданном виде. Наиболее известный пример такой техники, пожалуй, незабываемый коллаж Osymyso «Intro Inspection» — двенадцатиминутный марафон вступительных партий из сотен известных поп-песен от «The Message» до «Love Cats», от Синатры до Spice Girls. Но, как и с любой формой попурри, удовольствие в данном случае доставляет только ощущение своего знания или всезнания: послушайте «Intro Inspection», и на вашем лице начнёт появляться улыбка, по мере того как вы будете узнавать и удивляться, что знаете каждый отрывок этой композиции.

Огромная разница между продюсерами, которые конструируют мэшапы, и их ближайшими соратниками, среди которых Люк Вайберт и The Avalanches, заключается в том, что послед-