Николь Лоро - Разделенный город. Забвение в памяти Афин

Брат, помогающий брату: таков идеал, но в то же самое время это императив, который нельзя нарушать [780] В аристотелевской формулировке этого идеала («Никомахова этика», VIII, 1160a5–6): deinóteron… mē boēthēsai adelphōi ē othneíōi «не помогать» в случае брата является столь же серьезным проступком, что и «ударить», когда его объектом является отец. Поскольку «ударить» зачастую служит эвфемизмом для «убить» – как в patraloías , «запретном» имени отцеубийства, – можно оценить всю силу запрета, нависающего над тем, кто бросает брата. . Это поговорка, ее цитирует Демосфен, но также и Платон в том диалоге о братской связи, каким во многих отношениях является «Государство» [781] Демосфен. О посольстве, 238; Платон. Государство, II, 362d, IV, 427d. , а для гомеровских воинов на поле битвы в этом и заключался сам опыт их состояния братьев и героев: природный союзник, брат помогает брату, умирает вместе с ним в бою или переживает его, чтобы отомстить [782] Например, Гомер. Илиада, V, 474; II, 409 и VIII, 317; XIX, 293 и VI, 421; XIV, 483–485 и XVI, 320. . Если бы не нехватка времени, следовало бы в этой связи перечитать прекрасную страницу, где Геродот рассказывает, как царь Камбис убивает свою сестру-супругу после того, как она разразилась слезами при виде двух щенков, помогавших друг другу против львенка; она скорбела о том, что Камбис не пришел на помощь своему убитому брату, тогда как царь знал, что он и есть убийца: для супруги, которая также была его сестрой, это было приговором [783] Геродот . III, 32. . Поистине, в этой истории братьев именно женщина – сестра – была дважды верной закону братства.

Но диссонирующие голоса есть всегда. Они начинают звучать вместе с Гесиодом, который не может не думать о Персе, прототипическом образце плохого брата, когда утверждает:

Или еще более откровенным образом:

Из чего следует вывод, что брат наименее надежен из всех близких или по меньшей мере он тот, к кому относятся хуже, чем ко всем остальным [786] Комментируя этот отрывок из Гесиода, Плутарх («О братской любви», 491a – b), исходя из своих собственных предпосылок, переворачивает весь его смысл: поскольку он ставит брата превыше всего, он приписывает Гесиоду недоверие к другу, а не к брату. . В этих максимах, где благоразумие соревнуется с горечью, отчетливо слышится убежденность в том, что «жестокими являются битвы между братьями», как гласит эврипидовское изречение, которое будет цитировать Аристотель [787] Аристотель. Политика, 1328a. – Примеч. пер. , а за ним и Плутарх [788] Плутарх. О братской любви, 480d. – Примеч. пер. ; но в этом констатирующем изречении следует также расслышать признание того, что эти битвы часты. Можно с этим смириться, можно также – это самый частый случай – осуждать конфликт, особенно тогда, когда, как у сыновей Эдипа, он переходит в братоубийство. Ибо «…если брата брат убьет в сражении, вины такой и время не сумеет смыть» [789] Эсхил. Семеро против Фив, 681–682. Пер. С. К. Апта. . Но stásis братьев не перестает снова и снова возникать на горизонте мысли как самый упрямый из всех фактов. Именно так Аристотель может без труда перейти от согласия к разногласию, просто упомянув сыновей Эдипа [790] Аристотель. Никомахова этика, IX, 1167a21–34. . Но тому же самому Аристотелю известно и то, что гражданская война в городе действительно может родиться из простого разлада между братьями, когда оба желают власти: так обстоит в Книде, в Массалии, в Истре, в Гераклее – во всех городах, резервирующих за старшими братьями столь желанный доступ к магистратам [791] Аристотель. Политика, V, 1305b2–18. .

Это значит, что конфликт между adelphoí является столь же естественным, что и дружба. Правда, из трех греческих существительных, означающих брата, – adelphós, phráter, kasígnētos – до этого момента, за несколькими исключениями, мы всерьез рассматривали только первое (которое с хронологической точки зрения – о чем спорят историки и филологи – возможно, является также и последним). Настало время предоставить место двум другим терминам, что вдобавок обязывает нас принять во внимание классификационную виртуальность, работающую в греческом вокабулярии родства.

То, что páter не совпадает, как убедительно напомнил Бенвенист [792] Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. С. 148. , с биологическим отцом, Платон уже доказывал в «Государстве»: мысля бесконфликтный город по модели обобщенной семьи, он тщательно различал для каждого гражданина его родителя ( goneús ), навсегда остающегося неизвестным, и множество «отцов», общих для всех [793] Платон. Государство, V, 457d, 461d, 471d. . В случае брата все, судя по всему, обстоит сложнее, поскольку здесь не ограничиваются словом, обозначающим родного брата ( adelphós ). Дело в том, что наравне со словом phráter , которое греческий разделяет со многими индоевропейскими языками, мы обнаруживаем kasígnētos , этот древний индоевропейский термин родства.

Возьмем слово phráter, оно используется как в единственном числе (для обозначения индивида) [794] Perpillou J. - L. Frères de sang ou frères de culte? Тем не менее см. более сдержанные замечания Левека ( Lévêque P. Observations sur la communication de Marcel Piéart. Sur l’ évolution du «brother» indo-européen // Revue des études anciennes, 1985. P. 189–190) по поводу термина aphrētōr [не имеющий фратрии, не-фратер. – Примеч. пер. ], очевидно институционального («Илиада», IX, 63). , так и во множественном (в контексте коллектива phráteres ) [795] Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. С. 153. Ср.: DÉLG, s. v. : в первом случае полагают, что в гомеровском языке засвидетельствовано употребление этого термина для обозначения единокровного брата, во втором считается, что у него классификационный смысл, восходящий к индоевропейскому *brather [796] Там же. С. 149–150. Ср.: Szemerényi O. Studies in the Kinship Terminology of the Indo-European Languages. With Special Reference to Indian, Iranian, Greek and Latin. Leiden: Brill, 1977. P. 22–23. . В классическую эпоху – а возможно, и гораздо раньше – фратеры существуют только в рамках такого института, как фратрия, который кое-кто мог охарактеризовать как «промежуточный» между родством и политическим [797] Roussel D. Tribu et cité. Étude sur les groupes sociaux dans les cités grecques aux époques archaïque et classique. Paris; Besançon: Les Belles Lettres, 1976. P. 142. ; и, независимо от того, соглашаемся ли мы с изначальностью классификационного смысла этого имени «брата» или же вводим в историю этого слова момент «исчезновения биологического смысла» [798] Lévêque P. Observations sur la communication de Marcel Piéart // Revue des études anciennes. P. 190. , факт остается фактом: со времен «Илиады», утверждающей авторитетными устами старца Нестора, что для того, чтобы желать «междоусобную войну», необходимо как раз таки не иметь ни фратрии, ни закона, ни очага [799] Гомер. Илиада, IX, 63–64: aphrētōr, athémistos, anéstios с комментариями Глотца: Glotz G. La Solidarité de la famille dans le droit en Grèce. P. 991. , слово phráter несомненно говорит о политике [800] См. схолии к «Илиаде», II, 362–363 (которые говорят о syngéneia и отсылают к phylē ) Стефана Византийского, s. v. patra , а также Аристотеля в «Политике» (II, 1262a12). , – но говорит в аспекте родства, что дисквалифицирует любой латинский перевод phratría как curia [801] Бенвенист (Словарь индоевропейских социальных терминов. С. 175–176) показывает асимметричность между phratría и curia (произошедшего от * co-uiria , группы uiri [мужей. – Примеч. пер. ]), тем самым демонстрируя необоснованность их уравнения, которое в «Античном городе» безоговорочно принимал Фюстель де Куланж ( Coulange F. de. La Cité antique. Étude sur la culte, le droit, les institutions de la Grèce et de Rome. Paris: Durand, 1864. P. 133–143, 149). . В гораздо большей степени, чем * co-uiri, phráteres являются, должны являться символическими братьями. Что также означает, что их коллектив, солидарный по определению [802] См.: DÉLG, s. v.; Jeanmaire H. Couroi et courètes. Lille: Bibliothèque universitaire, 1939. P. 136. , надежно защищен от любых трений. Поскольку adelphós – это брат, изолированный в своей единичности, он всегда может противостать другому adelphós ; напротив, когда сражаются phráteres , они сражаются как члены гомеровской phrētrē , «среди своих [ katà sphéas ], плечом к плечу и лицом к врагу» [803] Гомер. Илиада, II, 366; Roussel D. Tribu et cité. P. 117. , чем и объясняется илиадическое утверждение о мятежном aphrētōr . Символические, идеальные, нерушимо солидарные братья. Таким образом фратрия оказывается тем, что Аристотель описывает в «Политике»: фундаментом сообщества, сущностной связью всех тех, кто обеспечивает городу благую жизнь, – уменьшенной моделью на страже целого, исключительно эффективным инструментом для демократической политики, озабоченной тем, чтобы «смешать» граждан между собой [804] Аристотель. Политика, II, 1264a8; III, 1280b37; V, 1309a12; VI, 1319b23–24. . Короче говоря, если ограничиться одними Афинами, – никто не является гражданином, если он не фратер, и, так же как и граждане при демократическом режиме, – которые являются взаимозаменяемыми или, по крайней мере, считаются таковыми, – все фратрии равны между собой [805] Roussel D. Tribu et cité. P. 142. . Значит ли это, что позитивным «братством» является только институциональное братство в коллективе фратеров?