Рауф Габидулин - История коммунизма в России

Произведения искусства – вместе с учебниками в школах и в вузах – должны были идеологизировать человека. То есть искусство и образование в СССР создавали особые идеологические очки, через призму которых позволялось воспринимать мир. Наглядным образом это демонстрировалось в одном из произведений особого направления в искусстве – соц-арта – пародийного, направления в отечественном искусстве, возникшем в 70-е годы XX века, когда за подобные произведения уже не убивали и не отправляли в концлагеря.

Тоталитарные режимы основаны на массовом страхе перед властью и карательными органами. Но опираясь только на страх, управлять обществом продолжительное время невозможно. Страх парализует волю, понижает работоспособность, вызывает апатию. Тоталитарные режимы нуждались в энтузиазме, воодушевлении. Энтузиазм, скорее всего, может вызвать именно произведение искусства. Воодушевление и энтузиазм могут быть вполне искренними, поскольку вся духовная культура и прежде всего все распространяемые произведения искусства дополняют друг друга. В этой ситуации значительно уменьшается возможность формирования негативного, скептического или равнодушного отношения к режиму и господствующей идеологии.

Творческие союзы, созданные в СССР после 1932 года, включали в свой состав по несколько тысяч человек, которые были обязаны служить господствующей идеологии. Многие художники служили совершенно искренне. Существование этих союзов давало многим людям единственную возможность заниматься творчеством. Но при всем уважении к творческим возможностям каждого человека трудно представить, что все несколько тысяч человек, входящих в Союз писателей СССР, были настолько талантливы, чтобы они могли жить за счет своих книг в условиях свободы творчества и творческой конкуренции. Писателей стало очень много, настолько много, что появился даже анекдот: «При коммунистической власти в Тульской области стало несколько десятков членов союза писателей, а при царизме был всего один писатель – Лев Толстой».

Можно сомневаться в востребованности обществом творчества нескольких тысяч художников и нескольких тысяч членов других творческих союзов. Многим из них при нетоталитарной системе пришлось бы искать себе какую-то другую работу, обеспечивающую какой-то заработок. Заниматься творчеством в этом случае пришлось бы после работы. Но 20–30 лет бедности, через которые прошли импрессионисты и которые довели великих Ван Гога и Гогена до гибели в полной нищете, вряд ли могут воодушевить тысячи людей на подобные лишения. У большинства членов творческих союзов не было уверенности в своей гениальности, не было уверенности в том, что их творчество будет оценено по достоинству потомками.

Тоталитарные режимы давали возможность каждому члену творческого союза заниматься любимым делом, гарантируя пусть небольшой, но надежный заработок. При условии безоговорочного служения идеологии и режиму, конечно. Крушение тоталитарных режимов освобождает художников от этого служения, от зависимости. Но это обретение свободы имеет драматические последствия для людей, привыкших к гарантированной опеке со стороны тоталитарного государства. Поэтому многие писатели и художники в конце XX века испытывали искреннюю ностальгию по тоталитаризму.

Особой формой привлечения художников к служению тоталитарному режиму являлась система государственных наград и премий, которыми отмечались деятели культуры, лучше всего вписавшиеся в рамки идеологии и режима.

Традиция присуждения регулярных официальных премий возникла в 1939 году, когда в СССР была учреждена Сталинская премия (по партийному прозвищу Джугашвили). Премия была учреждена в честь 60-летия диктатора и скромно названа И. Джугашвили своим именем, вернее, своим псевдонимом. Причем диктатор сам участвовал в процессе выбора лауреатов премии. Уже после смерти Джугашвили Н. С. Хрущев, человек, много сделавший для разоблачения его диктаторской деятельности, изумлялся в своих мемуарах: «Это надо было дойти до жизни такой, чтобы самому делить премии собственного имени!» [123]. Активнее всего Джугашвили участвовал в выборе лауреатов в сфере кино.

Коммунистический режим вообще много внимания уделял киноискусству. В. Ульянов считал кино важнейшим из искусств, имея в виду его пропагандистские возможности. Во-первых, кино – это самое массовое искусство, с помощью которого можно охватить практически все население страны. Во-вторых, кино обладает наибольшей силой эмоционального воздействия на человека, особенно с того времени, как в кино пришел звук, и фильмы могли целиком захватывать внимание человека. В-третьих, это тот вид искусства, который требует очень больших денег и, значит, может полностью контролироваться тоталитарным государством. Недаром в Германии после прихода к власти нацистов была увеличена сеть кинотеатров. Использование киноискусства в качестве самого эффективного способа пропаганды в 1930-е годы было во многом схожим в Германии и Советском Союзе. Сам Геббельс, просмотрев фильм советского режиссера С. Эйзенштейна «Броненосец Потемкин», заявил, что Германия нуждается в национал-социалистическом «Броненосце».

Сталинские премии за кинофильмы присуждались в основном тем режиссерам, фильмы которых лучше всего выполняли пропагандистскую миссию, убеждая граждан страны, что они живут лучше всех людей на свете. Например, режиссеру И. Пырьеву Сталинская премия была присуждена шесть раз! Этот режиссер мастерски снимал фильмы о радостной жизни колхозного крестьянства в СССР, например «Кубанские казаки» в то время, когда крестьяне страдали от последствий насильственной коллективизации и их уровень жизни был крайне низок. Два раза Сталинскую премию получил режиссер С. Эйзенштейн за фильмы «Александр Невский» и «Иван Грозный», в которых исторические события трактовались в желаемом для Джугашвили ключе, и диктатор даже давал указания режиссеру.

Преимущество произведений искусства перед другими средствами пропаганды заключается в том, что с помощью искусства можно формировать не только идеи, нужные режиму, но и полезные для режима симпатии, антипатии, чувства, привязанности. Способность произведений искусства формировать определенный эмоциональный настрой позволяет влиять на менталитет , то есть на совокупность установок, принципов, привычек, чувств, настроений. Контролируемое производство произведений искусства может на протяжении ряда лет изменить отношение общества к тем или иным идеям, историческим явлениям и историческим фигурам.

После смерти Джугашвили, с 1961 года, премия стала называться Государственной. В гитлеровской Германии аналогичные премии присуждало ведомство Геббельса, министра пропаганды. Изредка премии получали и талантливые мастера за достойные художественные произведения, но премии могли присуждаться и за те произведения, единственное достоинство которых заключалось в верном служении господствующей идеологии.