Андрей Дворниченко - Русские земли Великого княжества Литовского (до начала XVI в.)

Проведенные исследования позволяют выделить родоплеменную стадию в развитии древнерусской городской общины. Это период IX–Х вв., когда города строились на родоплеменной основе. [130] Там же. С. 232. Это были, по терминологии Ф. Энгельса, города, ставшие «средоточием племени или союза племен». Городская община той норы имела в основном аграрный характер. Власть была трехступенчатой: военный вождь — князь, совет племенной знати — старцы градские и народное собрание — вече. Такая система общинного управления в равной мере характерна для городов как Запада, так и Востока на наиболее ранних этапах их развития. [131] Андреев Ю.В . Античный полис и восточные города-государства // Античный полис. Л., 1978. С. 9. Подобно городам древнего мира, древнейшим русским городам было присуще и такое явление, как общинный синойкизм. [132] Фроянов И.Я. Киевская Русь (II). С. 228.

В XI в. ранняя городская община, в IX–Х вв. существовавшая в форме архаического города-государства, трансформируется в иную стадию — волостную общину. Процесс такой перестройки общественных отношений имел в ряде районов взрывной характер. Он вызвал значительные изменения в городских общинах. Исчезают «старцы градские» — старая родоплеменная знать, видимо, исчезнувшая с борьбе с новой знатью. К тому же времени относится и явление «переноса» города, которое некоторые исследователи связывают с «новой, более активной стадией феодализации». [133] Дубов И.В. Северо-Восточная Русь в эпоху раннего средневековья. Л., 1982. С. 65. Скорее всего «перенос» города — одно из проявлений сложного процесса утверждения территориальных связей, пришедших на смену родоплеменным отношениям. [134] Фроянов И.Я. Дворниченко А.Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. С. 39–40. «Перенос» города не менял его общинной сути, а сама община приобретала черты территориальной. Свидетельство тому — кончанско-сотенная система — сложная община, состоявшая из концов и сотен. [135] Фадеев Л.А. Происхождение и роль системы городских концов С. 17–31. Самым низшим звеном этой структуры являлась уличанская община. Система общинного управления включала князя, посадника, тысяцких, сотских. Но главным звеном его было вече — собрание всех свободных общинников, которое и решало все важнейшие проблемы политической жизни. Существовало городское общинное и индивидуальное землевладение. От городской общины главного города зависели общины пригородов. Городская община главного города была тесно связана с волостью. Основой военной силы волости было ополчение главного города, в которое вливались рати всей земли — волости. Кончанским устройством городская община главного города была тесно связана с землей и в плане административном. Наконец, это был центр культурной и религиозной жизни волостной общины. Процесс становления волостной общины продолжался с XII до начала XIII в.

Таким образом, городская община XII — начала XIII в. — автаркичная гражданско-территориальная община обладающая набором общинных признаков, концентрирующаяся в городе и принимающая форму города-государства. [136] Дворниченко А.Ю. Городская община Средневековой Руси // Историческая этнография / Отв. ред. Р.Ф. Итс. Л., 1985. С. 120–122. Приобретение общинной формы государством получило и соответствующее теоретическое обоснование. [137] Фроянов И.Я. Дворниченко А.Ю. Города-государства… С. 19–21. Городская община, по нашему определению, органически вписывается в те типологические ряды, которые выстраивают наши историки и этнографы, когда изучают историю общины, ее эволюцию во времени.

Вот какими соображениями хотелось нам предварить рассмотрение вопроса об общине на территории древнерусских земель, вошедших в состав Великого княжества Литовского. Удастся ли обнаружить здесь такую «глобальную» общину? Федеративный характер государственного строя Великого княжества Литовского позволял сохраняться экономическим и политическим отношениям древнерусского периода. Это обстоятельство общепризнанно в дореволюционной историографии. [138] Пичета В.И. Белоруссия и Литва, М., 1961 (Разработка истории белорусско-литовского права в историографии). С. 436. Так мыслят и советские историки. В.Т. Пашуто, например, писал: «…структура русского города периода феодальной раздробленности может прекрасно изучаться на материалах истории Полоцка, Витебска, Смоленска, Киева и других городов в пору их подданства Литве. Эти города, в основном, сохранили свои институты, ибо литовское правительство интересовалось прежде всего их фискальным, торговым и военным значением, и в остальном руководствовалось формулой, мы старины не рухаем…" Старина подтверждалась и охранялась уставными грамотами и господарскими листами». [139] Пашуто В.Т. Образование Литовского государства. М., 1959. С. 276–277. О практике «сохранения автономных русских княжеств в составе Великого княжества Литовского и Русского» писал И.Б. Греков [140] Греков И.Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды. М., 1975. С. 150. и другие историки. [141] Лишь 3.Ю. Копысский скептически относится к политике старины, обвиняя в «излишнем умилении монархическую клерикальную историографию» ( Копысский 3.Ю. Источниковедение аграрной истории Белоруссии. Минск, 1978. С. 106). Конечно, политика «старины» не была неизменной, что, впрочем, показала «монархическая клерикальная историография», но пренебрегать реалиями этой политики совершенно неправомерно. Дореволюционные историки, принадлежащие к различным школам и направлениям, были единодушны в одном — том, что в литовском государстве долгое время существовал городской строй, возникший еще в Древней Руси. [142] Дворниченко А.Ю. Русские дореволюционные историки о городском строе Великого княжества Литовского // Генезис и развитие феодализма в России / Под ред. И.Я. Фроянова. Л., 1983, С, 90–102. Еще в 1926 г. В.И. Пичета упомянул о слабом «отделении города от волости как об одном из результатов недостаточно глубокого влияния торгового капитала на хозяйственную жизнь Полоцкой земли и небольшой разницы в занятиях населения города и волости». [143] Пичета В.И. Белоруссия и Литва… (Полоцкая земля в начале XVI в.). С. 234–237. Несмотря на наличие модной в 20-е годы концепции торгового капитала, нам совершенно ясно, что В.И. Пичета писал о том же явлении, о котором шла речь и в дореволюционной историографии. В 30-х годах проблема древнерусского городского наследия фактически перестала волновать историков. Дело ограничивается упоминаниями и эпизодическими замечаниями. [144] Хорошкевич А.Л. Исторические судьбы белорусских и украинских демель в XIV — начале XVI вв. // Пашуто В.Т., Флоря Б.Н., Хорошкевич А.Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982. С. 108. — В.Ф. Инкин писал, что «украинские города после введения в них магдебургского права, которое выделило их из волости, долго сохраняли обычную систему общинных сходок» ( Инкин В.Ф. К вопросу о социально-политической организации галицких сел на волошском праве (о сборах-вечах) // Карпато-дунайские земли в средине века. Кишинев, 1975. С. 305).