Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

Чешская литература о гусизме начинается по сути дела с исследований Ф. Палацкого (1798–1876 гг.) официального историографа Чехии, идеолога либеральной чешской буржуазии. Главным трудом Ф. Палацкого является «История чешского народа», третий том которой посвящен гуситскому периоду и вышел накануне революции 1848 г. на немецком и несколько позднее на чешском языке. В условиях значительного революционного подъема и борьбы чешской буржуазии за власть Палацкий дал положительную и высокую оценку гуситскому движению. Гуситские войны, по его мщению, были вызваны религиозными и национальными противоречиями. В условиях кануна революционных событий в Чехии либеральная буржуазия стремилась направить народное недовольство и энергию в русло национальной борьбы, хотела отвлечь народ от активных революционных действий, от решительной ломки старого порядка, что и нашло выражение в концепции Палацкого.

В гуситском движении Палацкий различал два основных направления — таборитов и умеренных гуситов. Он уделил довольно большое внимание хилиастам, однако глубины социальных противоречий среди самих гуситов понять не смог в силу своих классово-ограниченных идеалистических позиций. Корни противоречий между двумя гуситскими лагерями таились, по его мнению, в религиозных вопросах. К крайним таборитским сектам, к таборитскому хилиазму историк отнесся в общем неодобрительно. Палацкий считал специфической чертой славян демократию и идею старославянской демократии соединил с гусизмом. Поражение гуситов он оценил как несчастье в жизни чешского народа. В его работе приведен целый ряд фактов, свидетельствовавших о большом положительном значении гуситского движения в развитии чешской культуры, чешского языка, в резком ослаблении немецкого влияния в стране и росте национальной самобытности народа.

При прогрессивной по тому времени оценке гуситства Палацкий не понял всей глубины его как крупнейшего антифеодального движения крестьянства и плебса эпохи феодализма. Он отвергал революционные методы таборитов и в третьем, переработанном издании названной книги, вышедшем после революции 1848 года, «выдвигал на первый план разрушительные последствия гуситского движения» [37] П. Резонов , Вступительная статья к первому тому книги И. Мацека «Табор…», стр. 10. .

С приходом буржуазии к власти в чешских землях положительная оценка гусизма, данная Ф. Палацким, становится для чешской буржуазии неприемлемой. На историческую арену выступил рабочий класс, сложилась социал-демократическая партия пролетариата. В условиях победившего капитализма выступают новые антагонистические противоречия — противоречия между буржуазией и пролетариатом. Гуситские революционные традиции могли стать слишком опасным примером для революционного пролетариата. В Чехии побеждает позитивистская историография, выразителем которой явился В. В. Томек (1818–1905), помощник Гельферта в борьбе против концепции Палацкого о гусизме. Он собрал в многотомной «Истории города Праги» [38] V. V. Tomek , Dejepis mesta Prahy, dil 3, 4, Praha, 1878. большой материал о гуситском движении. Томек отрицательно оценивал таборитов (особенно их хилиазм), Яна Желивского и пражских радикальных гуситов, симпатизировал умеренным гуситам именно за отрицание революционных методов борьбы и радикальных таборитских программных требований. Он утверждал, что для таборитов характерны грабеж и насилия. Походы таборитов в соседние страны рассматриваются им как грабительские экспедиции. Борьба политических течений в гусизме оценена как выражение прежде всего религиозных разногласий. Признается национальный характер движения гуситов. В целом гуситское движение оценено отрицательно. Поражение таборитов рассматривается как положительный факт. Для работ Томека типичны фактография, отказ от глубокого анализа, от попыток установления причин и взаимосвязи явлений, что характерно для позитивизма вообще.

В эпоху империализма идеологи чешской буржуазии (Т. Масарик, И. Пекарж и его последователи — В. Халоупецкий, Р. Голинка) еще более решительно выступают против революционных традиций гусизма, против положительной оценки движения в целом. Буржуазный космополит профашист И. Пекарж в книге «Жижка и его время» [39] J. Pekar , Zizka a jeho doba, dil 1–4, v. Praze, 1927–1933, I, Praha, 1927, s. 188. утверждал, что гусизм не имел глубоких корней в чешской действительности и является результатом распространения в стране идей, занесенных извне. Гуситские войны, по его мнению, были движением религиозным, сложившимся под влиянием распространения в Чехии идей уиклифизма, вальденсов и иных сект. Антифеодальное содержание движения Пекарж игнорирует, демократизм таборитских идей и практики отрицает. Табор «не был демократическим ни в теории, ни в практике», заявляет этот матерый реакционер. Действительно, «… каждый абзац этой книги подтверждает, что истинной ее задачей было искоренение революционных традиций, клевета на революции» [40] J. Macek , Tabor…, dil I, c. 17. Мацек И ., Табор…, том. I, стр. 32. . Понятно поэтому, что Пекарж обвиняет гуситов в том, что именно они повинны в обеднении и разорении страны, уничтожении ряда культурных ценностей к концу гуситских войн и упадке значения Чехии среди других европейских государств.

Победа реакции в битве при Липанах рассматривается Пекаржем, В. Халоупецким и другими реакционными чешскими историками как весьма положительное явление. «Я написал, — указывал И. Пекарж, — что день липанской победы был счастливым днем нашей истории» [41] См. подробную рецензию И. Пекаржа на книгу Р. Урбанека о Липанах: «cesky casopis Historicky», 1934, sesit 3–4, 576; Та же мысль в его книге: J. Pekar , J. Zizka…, dil I, с. 197. . Вся концепция гуситства в работах Пекаржа и его единомышленников была направлена против растущей угрозы революции. Не случайно он был ярым врагом советской власти, Октябрьской социалистической революции и сторонником фашизма.

Против реакционной концепции Пекаржа и его школы выступили в 20-х, 30-х гг. прогрессивные чешские историки, такие, как Ф. М. Бартош, Р. Урбанек, К. Крофта. Они дали положительную оценку гуситскому движению, деятельности Яна Жижки, уделили большое внимание гуситским откликам в Европе, подчеркивали демократизм таборитов. Однако, будучи учеными-идеалистами, они видели в гуситском движении главным образом явление религиозное. Не избежал этого и Р. Урбанек, уделявший значительное внимание социальной стороне гусизма.