Артур Озолин - Из истории гуситского революционного движения

Борьба за дешевую церковь, как это вытекает из приведенного нами материала, проявилась в четырех пражских статьях с исключительной силой. Однако отметим попутно, что в тексте четырех пражских статей сказалась и умеренность тактики правых гуситов. В отличие от таборитов, они считали, что наказывать за смертные грехи должны те, «кому это ведать надлежит», т. е. специальные лица, уполномоченные на это властями, т. е. судьи.

Бюргерская оппозиция выдвигала также требование прекратить взимание с населения платежей и поборов в пользу церкви как феодального землевладельца, например, уплату чинша-урока, как его называли в Чехии Как известно, чинш взимался во всех феодальных владениях, светских или церковных. Требование прекратить взимание чинша было по тому времени весьма радикальным, так как в нем содержалось в известной степени покушение на права владельцев поместий вообще. Однако умеренные гуситы были в данном вопросе весьма непоследовательны и быстро отказались от требования отмены чинша. Больше того, идеологи этого лагеря выступили против требования радикальных таборитов прекратить взимание любых феодальных платежей и повинностей с крестьянства в пользу панов. Широкое распространение и всеобщее признание среди гуситов получило требование отмены десятины в пользу церкви.

Было бы, разумеется, ошибочным исходить только из планов и требований бюргерской оппозиции, не привлекая материалов, которые показали бы нам, как дворяне и бюргеры-гуситы действовали на практике и каковы были объективные результаты тех изменений, которые все же произошли в отношениях к собственности. К сожалению, состояние источников позволяет нам охарактеризовать этот вопрос лишь частично и почти исключительно на материале Праги и ее окрестностей, поскольку регистрация земельных владений и различных операций с ними производилась тогда только в городских книгах столицы.

Сразу же после победы над участниками первого крестового похода, 26 июля 1420 г., Пражская община конфискует имущество горожан [806] «Archiv ceský», dil 3, c. 356. , бежавших из столицы во время вторжения крестоносцев, т. е. оказавшихся в числе прямых врагов гуситов. Отметим, что уже к середине 1420 г. из Праги эмигрировало до 700 семей магнатов и патрициев. 30 января 1421 г. Пражская община вынесла решение о прекращении уплаты долгов с имущества эмигрантов [807] «Archiv ceský», dil 4, v Praze, 1844, c. 382. , а несколько позднее была отменена уплата ренты за дома, что было большим облегчением для горожан-бюргеров. Пражские гуситы, в руках которых фактически находилась в то время власть в городе, приступили уже к продаже и к другим формам распределения конфискованных церковных и патрицианских владений. 13 марта 1421 г. в особом решении Пражской общины перечислялись многочисленные виды собственности горожан-эмигрантов и церкви, подлежащие продаже [808] Основные данные гто рассматриваемому вопросу см. в 26, 28 томах издания «Чешский архив», т. 26, стр. 3, 12, 31, 123, 133, 145, 177, 202 и др. . Говорилось о продаже замков, усадеб, дедин, виноградников, огородов, хмельников и иного имущества. Все это должно было продаваться «…каждому, сколько он может, богатому и бедному, и особенно (тем), которые больше трудились в пролитии крови и божьей борьбе и в защиту общей пользы, тем по наибольшей милости, чтобы продавалось». Конфискации подвергались тогда 160 имений, замков и крепостных деревень в окрестностях Праги, множество виноградников и незастроенных земель в столице [809] J. Macek , Husitské revolucni hnuti, с. 100, русское издание, стр. 106–107. .

Решение пражской общины о продаже конфискованного имущества было принято в интересах именно бюргерской оппозиции. Оно давало гуситам Праги равное право на приобретение церковных и иных владений, но совершенно не обеспечивало для городской и крестьянской бедноты фактической возможности реализовать это право. Юридическое равенство давало возможность удачно замаскировать фактическое неравенство и решить вопрос о собственности в пользу бюргерской оппозиции. Некоторые данные в отношении г. Праги, приведенные И. Мацеком, убедительно доказывают именно такой итог решения вопроса о собственности. Из 182 домов, конфискованных в Старой Праге, только 6 стоили меньше 20 коп грошей, а все остальные значительно больше, некоторые свыше 200 коп. [810] Там же. В то время поденщик зарабатывал около одного гроша в день, корова стоила тогда от 0,5 до 1 копы грошей [811] Одна копа была равна 60 грошам. . Очевидно, что ни бедный крестьянин, ни бедный ремесленник-подмастерье не могли, как правило, приобрести продававшегося недвижимого имущества.

В Праге и ее окрестностях конфискация собственности церкви и патрициев и продажа или дарение ее были осуществлены в основном уже на первом этапе гуситских войн. Немецкий хронист и майнцский бюргер, одно время секретарь императора Сигизмунда, Эбергард Виндек сообщал, что чешское дворянство примкнуло к гусизму потому, что рассчитывало захватить церковные богатства и что оно действительно осуществляет эти планы [812] Е. Windeckes , Denkwurdigkeiten…, с. 128. .

Участник первого крестового похода в Чехию, писарь города Турнэ во Фландрии Жиль Мерсо в воззвании, которое он распространял тайно в своем городе, писал: «Знайте, что в самом городе Праге и во владениях его горожане имеют в своих руках все владения, которые обычно принадлежали их священникам… и эти священники при таком общинном управлении названного города ничего собственного (не имеют)» [813] «Sbornik prispevku k dejinám hlavniho mesta Prahy», dil 7, приложение 5-e. .

Некоторые данные о том, в чьих же руках оказалась в итоге конфискованная собственность, сообщаются в различных источниках. В одном из них дан перечень 269 случаев дарений по городу Праге за 1421—1423 гг. [814] Consignatio curiarum, vinearum et hotorum demtorum profugis et aliis datorum a communitate civitatis Pragensis 1421–1423, ed. K. Hófler, Geschichtsschreiber der hussitischen Bewegung in Bóhmen, «Fontes rerum Austriacarum», bd. 6, t. 2, Wien, 1863. c. 287–304. В 106 случаях названы профессия или должность лиц. получивших дарение. В 41 случае дарение было записано консулам, секретарям городского магистрата, судебным чиновникам общины Праги. Напомним, что состав консулов неоднократно менялся в столице, особенно в первый период движения, в зависимости от соотношения сил в лагере гуситов. Судя по данным «Гуситской хроники» Вавржинца из Бржезовей, распределение конфискованной собственности было более демократичным тогда, когда у власти в городе стояли радикальные, таборитские элементы. В числе 65 дарений, где названы ремесленники, мы встречаем 7 случаев дарений сапожникам, 2 — меховщикам, 2 — мелким торговцам, 3 — виноградарям, 2 — виночерпиям, 6 — аптекарям, 1 — бондарю, 1 — хлебопекарю и т. д.