Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

А.В. Поппэ и В.А. Водов полагали, что поскольку никто из древнерусских князей не мог называть себя «царем россов и римлян (или греков)», то и применяемый к ним титул «царь» вовсе не был связан с собственно царскими статусом и функциями. [2361] См.: Водов В. Замечания о значении титула «царь»… С. 524. Подобное мнение, в той или иной мере разделяемое практически всеми современными исследователями, на наш взгляд, нуждается в корректировке.

К концу правления Романа Мстиславича в Восточной Европе и на Балканах сложилась обстановка, которая уже не требовала от обладателя царского титула, чтобы он непременно был еще и претендентом на византийский императорский престол. Падение Константинополя в 1204 г. привело к распаду «вечной» и «единственной» Римской империи. На византийских землях в Европе и в Азии возникло сразу несколько новых государств, правители которых присвоили себе титул императора: уже в первые десятилетия XIII в. на территории бывшей Византийской империи возникли Латинская, Никейская, Трапезундская и Фессалоникийская империи. [2362] Об этих империях см.: Bowman St. The Jews of Byzantium. 1204–1453. Tuscaloosa, 1985; Angold M . A Byzantine Government in Exile. Government and Society under the Lascarides of Nicaea (1204–1261). Oxford, 1975; Карпов С.П. История Трапезундской империи. СПб., 2007; Bredenkamp Fr. The Byzantine Empire of Thessaloniki (1224–1242). Thessalonikē, 1996.

Титул василевс (или царь в славянских странах) отныне стал достоянием сразу нескольких властителей, число которых с течением времени только возрастало. С XIII в. в официальных документах василевсами титулуют себя латинские императоры в Константинополе, правители Никеи и Трапезунда. Никита Хониат, заканчивавший свою «Историю» уже после падения Константинополя, называет василевсами германских императоров Фридриха I Барбароссу (1152–1190) и Генриха VI (1191–1197); «василевсом болгар» именует Калояна Георгий Акрополит. В XIV–XV вв. этот ревниво оберегаемый прежде титул применяется даже для обозначения нехристианских правителей: среднеазиатский эмир Тамерлан (Тимур; 1370–1405) в византийских источниках именуется «василевсом скифов и массагетов», а турецкий султан Мехмед II (1444–1446, 1451–1481) получил в Византии пышный титул «великого василевса». [2363] Rösch G. Onoma basileias. Studien zum offiziellen Gebrauch der Kaisertitel in spätantiker und frühbyzantinischer Zeit. Wien, 1978. S. 37–39, 111–116; Chrysos K. The Title ΒΑΣΙΛΕΥΣ in early byzantine international Relations // Dumbarton Oaks Papers. Vol. 32. Washington, 1978.

Существенные изменения после падения Константинополя в 1204 г. претерпела сама имперская доктрина, веками поддерживаемая византийцами. Особенно эти изменения заметны в славянских странах, в политике правителей балканских государств, прежде всего Болгарии. Царь Калоян, как мы видели, отказался от титула своих предшественников — «василевс болгар и ромеев», избрав для себя новый титул — «царь болгар и влахов», стремясь всячески отмежеваться от византийского наследия и даже истребить всех греков, проживавших на болгарских землях. [2364] Божилов И. Фамилиата на Асеневци (1186–1460): генеалогия и Просопография. София, 1985. С. 36. В правление царя Ивана II Асеня (1218–1241) в Болгарии сформировалось представление о том, что с распадом Византийской империи вселенская власть василевса разделилась на части, и к болгарским правителям перешла царская власти на Западе (то есть на Балканах), в то время как на Востоке (то есть в Малой Азии) царствовал Никейский император. [2365] Полывянный Д.И . Средневековая Болгария между Востоком и Западом: мировые координаты болгарской державной идеи // Славяне и их соседи. Вып. 8. Имперская идея в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы / Отв. ред. Б.Н. Флоря. М., 1998. С. 22–23. Очевидно, подобные представления получили распространение и в Сербии. [2366] Там же. С. 23.

Только в этот период, наступивший после падения Константинополя, когда на землях Византийской империи и в странах ближайшего окружения начался, так сказать, парад имперских суверенитетов, существенно изменивший прежние представления о власти императора, могли произойти отмеченные выше изменения содержания и формулы царского титула русских князей. В начале XIII в. появляется титул «царь в Русской земли» и «самодержец всея Руси», и этот царский титул на некоторое время закрепился за правителями Галицко-Волынской Руси, князья же прочих русских земель на протяжении всего XIII в., напротив, уклонялись от использования подобного титула. С установлением власти татар царский титул как обозначение верховного правителя переносится на ханов Орды.

Представления о власти византийского императора и практика расширения властных полномочий галицко-волынского князя. — Претензии на инвеституру епископов. — Приемы политической борьбы Романа Мстиславича. — Влияние византийской практики и правовых норм в семейной жизни князя: расторжение брака с Предславой Рюриковной. — «Крамолы»«безбожных» галицких бояр и византийская доктрина божественного происхождения царской власти. — Царские добродетели Даниила Романовича

осле захвата Константинополя крестоносцами в 1204 г. и распада Византийской империи в деятельности правителей государств византийского мира обнаруживается отчетливое стремление к присвоению атрибутов и полномочий, являвшихся ранее прерогативами василевсов. Ярче всего эта тенденция проявляется на Балканах. Ее внешним выражением становится применение в титуле болгарских и сербских царей формулы византийского императорского титула — царь и самодержец (βασιλεὺς καὶ αυτοκράτωρ). [2367] Ostrogorsky G . Avtokrator i Samodržac: Prilog za istoriju vladalačke titulature u Vizantiji i u Južnih Slovena // Glas Srpske Kraljeuske Akademije. Beograd, 1935. T. CLXIV. Drugi razred. S. 154–157. См. также: Dölger Fr . Bulgarisches Zartum und byzantinisches Kaisertum // Dölger Fr . Byzanz und die europäische Staatenwelt. Ettal, 1953. S. 140–158; Tăpkova-Zaimova V . L'idée impériale à Byzance et la tradition étatique bulgare // Byzantina. T. III. Thessalonike, 1971. P. 287–295. Следы использования этой же формулы, как уже отмечалось, явственно видны и в Галицко-Волынской летописи, в контексте известий, относящихся непосредственно к Роману Мстиславичу, называемому «царем в Русскои земли» и «самодержцем всея Руси». [2368] ПСРЛ. Т. II. М., 1998. Стб. 715, 808.

Применение подобной формулы в Галицко-Волынской Руси и в южнославянских государствах ведет нас в круг политических идей особого рода.

В Византии, начиная со времени правления императора Ираклия I (610–641) и окончательно при императоре Льве VI Мудром (886–912) сложилась восточно-христианская политическая теория высшей государственной власти как власти единоличного повелителя всех подданных — верховного законодателя, судьи и главнокомандующего, «наместника Божия на земле». [2369] Курбатов Г.Л., Лебедева Г.Е. Византия: проблемы перехода от античности к феодализму. Л., 1984. С. 78–90. См. также: Winkelmann F. Zum byzantinischen Staat (Kaiser, Aristokratie, Heer) // Byzanz im 7. Jahrhundert. Untersuchungen zur Herausbildung des Feudalismus. Berlin, 1978. S. 161–169. Эти принципы нашли свое полное выражение в «Василиках» — составленном ок. 890 г. сборнике законодательных постановлений, устанавливавших божественную сущность власти императора, его неподвластность законам, поскольку «он сам есть закон». Василевс являлся также верховным покровителем церкви и единственный среди светских лиц в империи носил титул иерея. [2370] Irmscher J. Die Gestalt Leons VI. des Weisen in Volkssage und Hagiographie // Beiträge zur byzantinischen Geschichte im 9–11. Jahrhundert. Praha, 1978. S. 205–224. См. также: Чинуров И.С. Политическая идеология средневековья (Византия и Русь). М., 1990; Бибиков М.В. «Блеск и нищета» василевсов: структура и семиотика власти в Византии // Образы власти на Западе, в Византии и на Руси: Средние века, Новое время / Под ред. М.А. Бойцова, О.Г. Эксле. М., 2008.