Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Сохранившиеся реликварии и свидетельства письменных источников дают красноречивые подтверждения ценности Честного Креста и его политической значимости. Вместилища для него принадлежат к числу лучших образцов византийского искусства. [2471] См., например: The Glory of Byzantium. Art and Culture of the Middle Byzantine Era, A. D. 843–1261 / Ed. H.C. Evans, W.D. Wixom. New York, 1997. P. 74–81. Эти реликварии с их богатыми золотыми барельефами или перегородчатой эмалью служили средством выражения и набожности и могущества императоров. Политическое значение реликвий видно из того, что они выступали дипломатическими дарами. В 1007 г. в попытке привлечь новокрещенную Венгрию в орбиту влияния Византии частица Креста была послана королю Иштвану I, а в 1087 г. в ответ на выгодный союз против норманнов еще одну его частицу отправили германскому императору Генриху IV. В практике василевсов были также пожертвования реликвий монастырям, пользовавшимся их наибольшим расположением. [2472] Например: дар Никифора II Фоки афонской лавре в 964 г. ( Frolow A . La relique de la Vraie Croix. P. 241, Nr. 147), дар Михаила VII Дуки афонской лавре в 1070-е гг. (Ibid. P. 278–279, Nr. 233), а также дары Василия II и Константина VIII монастырю Апаран в Армении в 983 г. (Ibid. P. 242, Nr. 151).

Эти акты щедрости императоров имели целью установить иерархическую структуру христианского мира, во главе которой стоял василевс — единственный из всех, кто имел возможность распределять священные реликвии. Для императорской сокровищницы в правление Константина Багрянородного был создан особый реликварий, известный ныне под названием Лимбургской ставротеки, где хранилось множество частиц Животворящего Креста Христова и других высокочтимых реликвий, которые использовались для подарков от имени императора. [2473] Ставротека была вывезена из разграбленного крестоносцами Константинополя немецким рыцарем Генрихом Ульмским, неоднократно меняла владельцев, пока в 1835 г. одним из немецких принцев не была подарена лимбургскому епископу; в настоящее время реликвия хранится в кафедральном соборе-музее Лимбурга-на-Лане (земля Гессен, Германия). См.: Rauch J . Die Limburger Staurothek // Das Münster. Bd. 7/8. München, 1955; Kuhn H.W. Heinrich von Ulmen, der vierte Kreuzzug und die Limburger Staurothek // Jahrbuch für westdeutsche Landesgeschichte. Bd. 10. 1984. S. 64 ff.; Kreutz B. Heinrich von Ulmen (ca. 1175–1234). Ein Kreuzfahrer zwischen Eifel und Mittelmeer // Porträt einer europäischen Kernregion. Der Rhein-Maas-Raum in historischen Lebensbildern. Trier, 2006. S. 80 ff.

Самое полное собрание Страстных реликвий было сосредоточено в церкви Богоматери Фаросской Большого императорского дворца в Константинополе и принесло ей огромную славу в средние века во всем христианском мире, в том числе и на Руси. [2474] См.: Лидов А.М. Церковь Богоматери Фаросской. Императорский храм-реликварий как константинопольский Гроб Господень // Византийский мир: искусство Константинополя и национальные традиции. К 2000-летию христианства. Памяти О.И. Подобедовой. М., 2005. Живописное изображение предметов Страстей, которое напоминает о собрании Большого дворца и, возможно, отражает рассказы новгородского паломника Добрыни Ядрейковича, ставшего впоследствии архиепископом Антонием, можно видеть на двойной новгородской иконе XIV в., ныне хранящейся в Государственной Третьяковской галерее. [2475] Государственная Третьяковская галерея. Древнерусское искусство X — начала XV века. Каталог собрания. Т. 1. М., 1995. С. 50–54 (№ 8).

Фаросская церковь располагалась в самом центре дворца, около тронного зала (Золотой палаты) и императорских покоев. [2476] Ebersolt J. Le Grand Palais de Constantinople et le Livre des Ceremonies. Paris, 1910. P. 104–109; Guilland R . 1) L'eglise de la Vierge du Phare // Byzantinoslavica. T. XII. Praha, 1951. P. 232–234; 2) Etudes de topographie de Constantinople Byzantine. Vol. I. Berlin; Amsterdam, 1969. P. 311–325); Janin R . La geographie ecclesiastique de l'Empire Byzantine. 1. Le siege de Constantinople et le patriarcat oecuménique. Vol. III. Paris, 1953. P. 241–245. Этот маленький храм был украшен изысканными мозаичными иконами в самом роскошном, поражавшем даже искушенных византийцев, обрамлении: мрамор здесь был инкрустирован драгоценными металлами, многие архитектурные элементы были выполнены из золота и серебра. Сосредоточенное в дворцовой церкви и демонстрируемое всему миру собрание христианских святынь (в том числе самые большие части Святого Креста, Терновый венец, Копие Лонгина, Трость, Гвозди, Багряница и Погребальные пелены Христовы, создававшие уникальный по полноте и достоверности образ Искупительной Жертвы) было частью византийской религиозно-политической концепции. Реликвии обеспечивали сакральную защиту империи и служили знаком высшей власти, гарантировавшим мистическую преемственность земных правителей по отношению к небесному владыке. [2477] Подробнее см.: Bacci M . Relies of the Pharos Chapel: a view from the Latin West // Восточнохристианские реликвии / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2003.

С середины X в. византийские императоры начинают активно искать новые реликвии и развивать новые культы. Из Эдессы в Константинополь прибывают Мандилион (944) и Керамион (968), а также десницы Иоанна Крестителя из Антиохии (956–957). [2478] Ioannis Scylitzae Synopsis Historiarum / Ed. I. Thurn. Berlin: New York, 1973. P. 231–232, 245. См. также: Лидов А.М. 1) Мандилион и Керамион как образ-архетип сакрального пространства // Восточнохристианские реликвии; 2) Святой Мандилион. История реликвии // Спас Нерукотворный в русской иконе / Авт.-сост. А.М. Евсеева, А.М. Лидов, Н.Н. Чугреева. М., 2008. В XII в. в результате военной экспансии Комнинов на Восток в столицу были доставлены новые высокочтимые святыни, в том числе плита, на которой после снятия с креста лежало тело Христа — император Иоанн II Комнин на собственных плечах принес ее в монастырь Пантократора. Несколько лет спустя Михаил I Комнин повелел перенести из Салоник чудотворной иконы св. Димитрия. В это время вообще особенно усилилось в Византии поклонение иконам, прежде всего иконе Богородицы Одигитрии. [2479] О культе икон в Византии после периода иконоборчества см.: Belting H . Likeness and Presence. P. 73–77, 184–192.

В XI–XII вв. реликвии Константинополя привлекали к себе бесчисленных паломников как с Запада, так и с Востока. До нас дошли десятки оставленных ими свидетельств, важнейшие из которых — недавно найденное сочинение Таррагонского Анонима, латинского паломника конца XI в., проведшего значительное время в византийской столице и особенно интересовавшегося реликвиями и чудотворными иконами Богоматери; а также давно известная и хорошо изученная «Книга Паломник» Антония Новгородского — вероятно, самое полное описание константинопольских святынь, созданное накануне разгрома города крестоносцами. [2480] Эти и другие тексты в переводе на современный русский язык см.: Реликвии в Византии и Древней Руси: Письменные источники / Ред.-сост. А.М. Лидов. М., 2006.