Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Совершенно вопиющий случай произошел однажды во время пира, устроенного Даниилом, где присутствовали не только его дружинники, но также бояре из числа его врагов. Один из них, не названный летописцем по имени, как мы уже видели, плеснул в лицо князю вином из своей чаши. И вновь Даниил проявил чудеса выдержки и христианского смирения:

И то емоу стерпевшоу. Иногда же да Богъ имъ возомьздитъ. [2449] Там же.

В данном эпизоде летописец, несомненно, ведет речь о нанесении Даниилу тягчайшего личного оскорбления, совершенного публично одним «от техъ безбожныхъ бояръ». По-видимому, здесь подразумеваются бояре Молибоговичи, только что великодушно прощенные князем за их прежние преступления.

Чем объяснить столь неестественную мягкость в поведении князя, граничащую с полным безволием? За эту мягкость, по мнению Н.Ф. Котляра, Даниила осуждает даже его верный летописец. [2450] Котляр Н.Ф . Комментарий // Галицко-Волынская летопись… С. 225. Недоверие к рассказу летописи о труднообъяснимых поступках князя привело В.Т. Пашуто к его ошибочному пониманию: «Когда с помощью боярина Демьяна заговор в Галиче был раскрыт, — писал исследователь, — то князь Даниил предпринял первые карательные меры: семья Молибоговичей была арестована и у нее отняты земли на Волдрисе <���…> видимо, пострадал и боярин Филипп». [2451] Пашуто В.Т . Очерки по истории Галицко-Волынской Руси. С. 212.

На самом деле о «карательных мерах» Даниила известно следующее: княжий сидельничий Иван Михайлович был послан в погоню «по неверных Молибоговичихъ и по Волъдрисе, и изимано бысть ихъ 20 и 8». Ни о каких земельных владениях семьи Молибоговичей, а тем более об их изъятии здесь нет и помину. Фигурирующее же в тексте имя Волдрис имеет отношение к физическому лицу (это один из участников событий), а не к географическому объекту, вообще не известному летописи. Таким же фантомом следует признать и «страдания» другого врага Даниила, боярина Филиппа, о которых летописец, вопреки Пашуто, и вовсе не говорит ни слова. [2452] См.: Майоров А.В . Галицко-Волынская Русь. Очерки социально-политических отношений в домонгольский период. Князь, бояре и городская община. СПб., 2001. С. 511–512.

Не доверяет рассказу галицкого летописца о милосердии и христианском смирении Даниила Романовича и Н.Ф. Котляр. Особое недоверие вызывает у него сообщение об оскорблении, нанесенном князю во время пира одним из «безбожных» бояр Молибоговичей, которое князь стерпел, полагаясь на возмездие Божие. Вряд ли, полагает Котляр, летописец отразил здесь реальное событие: «князь, да еще и столь храбрый и гордый рыцарь, как Даниил, не смог бы стерпеть тяжкой обиды от своего вассала». [2453] Котляр Н.Ф . 1) Галицко-Волынская летопись (источники, структура, жанровые и идейные особенности) // ДГ. 1995 год. М., 1997. С. 99; 2) Комментарий. С. 225. Какое же в таком случае событие отразил здесь летописец? Выходит, что вымышленное. Но для чего придворному историографу понадобилось порочить своего князя, «храброго и гордого рыцаря», приписывая ему поступки, которых он не совершал?

На наш взгляд, объяснить странное поведение Даниила, ставящее в тупик новейших исследователей, невозможно, оставаясь лишь в контексте известий Галицко-Волынской летописи. Между тем, поступки князя обретают смысл, если оценивать их с точки зрения византийских религиозно-этических норм, обусловливающих поведение монарха и ограничивающих его всевластие.

В Византии милосердие и смирение считались одними из главных добродетелей правителя, его нравственным долгом перед своими подданными. Идея христианского смирения вырабатывалась здесь в связи со становлением православной идеологии власти в обстановке борьбы с императорами-иконоборцами и нашла свое наиболее полное завершение в учении о благочестии Иоанна Дамаскина — главного идеолога византийской «политической ортодоксии». [2454] Beck H.-G. Das byzantinische Jahrtausend. München, 1978. S. 78 f.; Чинуров И.С . Политическая идеология средневековья. С. 26 и сл.; Louth A. St. John Damascene: tradition and originality in Byzantine theology. Oxford, 2002.

Во время официальных церемоний василевс представал перед подданными в полном властном облачении с державой и скипетром, однако при этом в одной руке он держал также акакию — шелковый мешочек с земным прахом. В таком виде византийские цари изображались на государственных печатях, монетах, а также на парадных мозаичных портретах. [2455] Treitinger O . Die oströmische Kaiser- und Reichsidee. S. 148; Whitting P.D . Byzantine Coins. New York, 1973. P. 296. См. также: Кондаков Н.П. Мифическая сума с земной тягою // Списание на Българската Академия на науките. Клон историко-филологически. Кн. 22. София, 1921. Во время военного триумфа василевс смиренно шествовал по главной столичной улице позади своей парадной колесницы, на которую была водружена икона Богоматери Одигитрии, как это показано на одной из миниатюр Мадридского списка «Истории» Иоанна Скилицы. [2456] Божков А. Миниатюри от Мадридския ръкопис на Йоан Скилица. София, 1972. С. 113. Ил. 67.

Одним из наиболее ярких внешних проявлений идеи христианского смирения в ритуальном поведении византийского императора стал зафиксированный в различных источниках обряд омовения ног нищим. Царь должен был лично участвовать в этом важнейшем для империи ритуале, происходившем ежегодно в Великий четверг в храме Св. Софии. В присутствии патриарха, высшего духовенства, аристократии, сановников и при стечении множества народа василевс собственноручно совершал упомянутое омовение, для которого специально отбирались двенадцать человек из числа беднейших граждан. [2457] Treitinger O . Die oströmische Kaiser- und Reichsidee. S. 126 f. См. также: Каждан А.П . Византийская культура. СПб., 2000. С. 105–106.

Регулярные проявления глубокого христианского смирения императора имели целью демонстрацию его подданным богоизбранности правителя, его особых добродетельных качеств, не доступных простому человеку. Признание царя земным воплощением Христа постоянно требовало новых подтверждений его божественной сущности. Наряду с ритуальным смирением и самоуничижением, василевс должен был регулярно совершать акты христианского милосердия и всепрощения, в том числе и в отношении своих политических врагов — заговорщиков и изменников, покушавшихся не только на его власть, но и на саму жизнь. [2458] Подробнее см.: Treitinger O . Die oströmische Kaiser- und Reichsidee; Чинуров И.С. Политическая идеология средневековья…