Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

А тех, кого открыто не мог схватить, потому как почти все в страхе разбежались по чужим землям, вновь вызывает, [приманив] дарами, лестью и всякими измышлениями, на которые он (Роман Мстиславич. — А.М .) был мастер, обнимает, возвеличивает почестями. Вскоре, придумав какое-либо ложное обвинение, безвинных свергает и приказывает их замучить немыслимыми пытками: либо чтобы имущество у убитых отнять, либо чтобы нагнать страх на соседей, или чтобы, уничтожив наиболее могущественных, самому властвовать тем безопаснее. [2413] Щавелева Н.И . Польские латиноязычные средневековые источники… С. 112.

Можно было бы усомниться в достоверности сведений польского хрониста, рисующего Романа в столь невыгодном свете из неприязненного к нему отношения, тем более что русские летописи ничего подобного не сообщают. Однако в рассказе Кадлубка есть одна деталь, имеющая важное значение для его верификации. Польский хронист приводит в латинском переводе слова Романа, которые тот любил повторять по случаю каждой расправы над своими врагами: «Melle securius uti apum non posse, nisi penitus oppresso, non rarefacto, examine; nec sapere species nisi creberrime pilo contusas». [2414] Там же. С. 97. В переводе Н.И. Щавелевой это сообщение звучит так:

Он (Роман Мстиславич. — А.М .) часто употреблял присказку: мед удобнее добывать, если пригнетешь пчелиный рой, а не распустишь его; трава не пахнет, если ее не растолочь пестом. [2415] Там же. С. 112.

Русский вариант этой присказки о пчелах и меде сохранился в Галицко-Волынской летописи. Спустя многие годы после гибели Романа к его сыну Даниилу в самый драматический момент борьбы за Галич, когда Даниил остался лишь с горсткой верных сторонников, обращается сотский Микула, произнеся слова, что звучали когда-то из уст Романа:

Не погнетши пчелъ, медоу не едать! [2416] ПСРЛ. Т. II. Стб. 763.

Старый сотский тем самым как бы напоминает Даниилу о делах и речениях его славного отца, воодушевляя князя отцовским примером в трудную минуту.

Русский источник сохранил только первую, наиболее звучную часть присказки, принадлежавшей Роману. Это, как полагают современные исследователи, вполне достоверно с психологической точки зрения: так, в отличие от просвещенного польского епископа, и должны были запомнить слова Романа простые русские воины и княжеские слуги, удержав в памяти лишь самый яркий и впечатляющий образ. [2417] Пауткин А.А. Афористические максимы в Галицко-Волынской летописи и польско-латинская литературная традиция // Древняя Русь и Запад. Науч. конф. Книга резюме / Отв. ред. В.М. Кириллин. М., 1996. С. 86.

Роман Мстиславич прибегает и к другим обычным в Византийской империи, но совершенно не свойственным для Древней Руси приемам ведения политической борьбы и устранения своих противников. В 1203 г. он не только лишает киевского стола своего бывшего тестя Рюрика Ростиславича, но также насильно постригает его в монахи. [2418] ПСРЛ. Т. I. М., 1997. Стб. 420–421. За всю историю Древней Руси не найти другого случая подобного обращения с киевским великим князем да еще и со стороны его младшего родственника. Зато такие случаи — обычное дело в истории Византии, где сами императоры, члены их семей и ближайшие родственники неоднократно становились жертвами подобного обращения. Ближайший пример — свержение с престола и насильственное пострижение византийского императора Исаака II, совершенное в 1195 г. его братом, новым императором Алексеем III. [2419] Nicetae Choniatae Historia / Rec. I. A. van Dieten. Berolini; Novi Eboraci, 1975. P. 452.

Наконец, совершенно в духе бракоразводной практики, сложившейся в Византии на рубеже XII–XIII вв., Роман Мстиславич обращается со своей первой женой Предславой, дочерью киевского князя Рюрика. Брак с ней Роман разрывает без всякого видимого соблюдения установленных церковью правил, руководствуясь, очевидно, исключительно собственным решением. О том, когда и при каких обстоятельствах Роман «пустил от себя» свою первую жену, заставив ее вернуться к отцу, русские летописи деликатно умалчивают. Об этом происшествии становится известно post factum , из летописного сообщения о расправе Романа с самим Рюриком, при котором находилась его дочь Предслава, отвергнутая жена галицко-волынского князя. [2420] ПСРЛ. Т. І. Стб. 420.

Пренебрежение традиционными нормами права и морали при устройстве и расторжении браков стало правилом при дворе византийских императоров, особенно в правление Алексея III (1195–1203), когда в данной сфере полностью возобладали политическая целесообразность и воля правителя.

К примеру, чтобы вернуть в подчинение изменника Добромира Хриза, бывшего византийского наместника в области Струмица, отказавшегося признавать власть императора и создавшего в середине 1190-х гг. небольшое самостоятельное княжество в южной части современной Вардарской Македонии, [2421] См.: История на България: В 14 т. / Под ред. Д. Косева. Т. 3. Втора Българска держава. София, 1982. С. 131–133; Овчаров Н.Д . История и археология на Вардарска Македония през XIV в. София, 1996. С. 80 и сл. Алексей III действовал, не стесняя себя никакими этическими и правовыми нормами:

При этом также положено было между ними, что Хрис, хотя у него была жена, возьмет за себя в замужество одну из царских родственниц. Вследствие того, по возвращении в Византию, царь развел дочь протостратора с ее мужем и отослал ее к Хрису, назначив ее проводником и распорядителем ее нового брачного союза севаста Константина Радина. [2422] Никита Хониат . История, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина. Т. II / Пер. под ред. проф. Н.В. Чельцова. СПб., 1862. С. 223.

Прежние семейные отношения и обязательства легко могли быть принесены в жертву ради нового брачного союза, если в таком союзе участвовали ближайшие родственники императора. В 1199 г., подобно галицко-волынскому князю Роману Мстиславичу, расторгшему свой первый брак ради нового брака с византийской царевной, сын великого этериарха Георгия Палеолога Алексей по требованию Алексея III развелся со своей законной женой, чтобы жениться на овдовевшей дочери василевса Ирине. Став зятем императора и получив титул деспота, Алексей Палеолог был объявлен официальным наследником престола империи. [2423] Nicetae Choniatae Historia. P. 508.

Приемам византийского двора стали следовать правители славянских государств на Балканах в проведении собственной династической политики, причем подобные приемы иногда могли быть обращены в адрес самого василевса и членов его семьи.

Выданную в 1190 г. за сына сербского жупана Стефана I Немани (1167–1196) племянницу императора Исаака II Евдокию Ангелину Комнину после девяти лет совместной жизни ее муж, новый сербский жупан Стефан II (1196–1228), отказавшийся от союза с ослабевшей Византией, с небывалым позором выгнал из своего дома: