Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Неписаный обычай требовал от царя прощения своих врагов в дни великих церковных праздников, особенно Господних. В такие дни василевс прощал даже самых закоренелых и опасных заговорщиков, вполне сознавая при этом всю меру исходящей от них угрозы для своей безопасности.

По сообщению Продолжателя Феофана, император Лев V Армянин (813–820), отлично осведомленный о заговорщической деятельности своего военачальника Михаила Травла, настойчиво добивавшегося императорского престола, полностью изобличив злоумышленника, намеревался предать его смерти. Однако, поскольку Михаил был схвачен и осужден «накануне дня сошествия в мир и воплощения Христа, Слова и Бога нашего», то есть в канун праздника Рождества Христова, Лев под влиянием своей жены Феодосии «даровал Михаилу спасение». Царская милость была явлена на Рождество 820 г. В этом же году помилованный Львом заговорщик совершил переворот и стал новым императором Михаилом II (820–829). [2459] Продолжатель Феофана . Жизнеописания византийских царей. С. 27 и сл.

Рассказывая о мятеже некоего Михаила из Амастриды, правителя Акруна, против своего отца, императора Алексея I (1081–1118), Анна Комнина отмечает, что после поражения и захвата мятежника император великодушно простил его, поступая подобно Христу, прощавшему своих врагов. «Еще не успело солнце скрыться за горизонтом, — пишет Анна, — как узник оказался свободным и приговоренный к смерти получил бесчисленные дары». Далее Анна свидетельствует, что подобные случаи были обычным делом для Алексея:

Такую доброту мой отец-император проявлял постоянно. [2460] Анна Комнина . Алексиада. С. 380.

По свидетельству Никиты Хониата, император Исаак II Ангел великодушно помиловал опаснейшего мятежника Алексея Врану, не раз пытавшегося совершить государственный переворот и захватить императорский престол. Василевс не только полностью простил заговорщика, но и вернул ему свое доверие: Врана был назначен командующим византийскими войсками, направленными на подавление восстания в Болгарии. Изменник не замедлил воспользоваться удобным случаем для нового мятежа. [2461] Никита Хониат . История… Т. II. С. 28, примеч. 2.

Когда же Врана потерпел новое поражение и бежал, бросив своих сторонников, примкнувших к заговору против Исаака, василевс вновь явил царское великодушие к своим заблудшим подданным:

Царь, — пишет Хониат, — даровал всем полное прощение и, благосклонно приняв прибывших, советовал им только принесть покаяние в нарушении данных ему клятв… [2462] Там же. С. 46.

Следуя византийским представлениям о царском благочестии и нормам поведения государя, Даниил демонстрирует своим подданным присущие ему важнейшие нравственные качества подлинного царя-самодержца — глубокое христианское смирение и милость к поверженным врагам. Тем самым, в духе византийской традиции, старший сын и наследник Романа нарочито проявляет свою царскую богоизбранность, понимаемую как способность совершать поступки, подобные великим деяниям Христа.

По-видимому, христианские добродетели Даниила не всегда получали одобрение в его ближайшем окружении, особенно среди старых дружинников его отца. Последние предостерегали молодого князя от чрезмерной мягкости к своим врагам и противопоставляли его христианскому благочестию простую и грубую заповедь, отражающую нормы древнерусской политической морали: «Не погнетши пчелъ, медоу не едать!». [2463] ПСРЛ. Т. II. Стб. 763. Такую поговорку, как мы помним, любил повторять отец Даниила, сводя счеты со своими многочисленными врагами.

Политическое значение христианских реликвий в Византии. — Разграбление реликвий Константинополя и идея translatio imperii в начале XIII в. — Случаи приобретения реликвий Честного Креста в домонгольской Руси. — Честной Крест и другие христианские реликвии в Галицко-Волынской Руси в XII–XIII вв. — Чудотворные иконы. — Перенесение мощей и культ св. Онуфрия Великого

ледует обратить внимание на еще одну важную черту в облике Романа Мстиславича, сближающую его с византийскими императорами. Подобно греческим василевсам, Роман заботился об укреплении сакрального статуса своей власти. Как никто другой из древнерусских князей он преуспел в деле собирания в своих руках священных христианских реликвий, — деле, которому на протяжении веков посвящали себя императоры Византии.

Начиная с IV–V вв. в Византии сформировалось устойчивое представление о прямой взаимосвязи между реликвиями и властью: византийские императоры и правители других христианских государств использовали реликвии для подтверждения и обоснования своих прав на власть.

Центральную роль в развитии и определении византийской имперской идентичности играли реликвии Страстей Христовых, и прежде всего Честной Животворящий Крест. Обретение Креста Еленой, матерью Константина Великого, под храмом Афродиты в Иерусалиме ок. 326 г. увязало с властью и культом императорской фамилии как символическое, так и физическое измерение креста. [2465] Подробный анализ зарождения и развития этой доктрины см.: Drijvers J.W. Helena Augusta: the Mother of Constantine the Great and the Legend of her Finding of the True Cross. Leiden; New York, 1992. Реликвии Страстей Христовых сразу же приобрели в империи политическое значение: гвозди от креста были встроены в диадему Константина и уздечку его коня, [2466] Ibsd. P. 102, 106, 111. а посланная Еленой сыну частица Честного Креста была встроена им в собственную бронзовую статую, помещенную на огромной порфировой колонне посреди форума Константина, — в силу представлений того времени об идентичности императора и его изображений, различие между ним и реликвией практически исчезало. [2467] См., например: Dvornik F.F. Early Christian and Byzantine Political Philosophy. Origins and Background. Vol. II. Washington, 1966. P. 733–734; Mango C. Constantine's Porphyry Column and the Chapel of St. Constantine // Mango C. Studies on Constantinople. Aldershot, 1993. Study IV; Belting H . Likeness and Presence. A History of the Image before the Era of Art. Chicago, 1994. P. 102–107.

Сакральное значение Животворящего Креста и вера в магическую силу реликвии с течением времени возрастали. Частицы креста присутствовали в действующей армии во время масштабных военных кампаний, в том числе в кампании, предпринятой императором Ираклием (610–641) по возвращению иерусалимской части Честного Креста из пленения в персидском Ктесифоне. [2468] Frolow A . La relique de la Vraie Croix. Recherches sur le développement d'un culte. Paris, 1961 P. 183, 190. Честной Крест оставался защитником Константинополя во время вражеских нападений и осад. [2469] Ibid. P. 189, 216. Книга церемоний (X в.) упоминает о ежегодных ритуалах поклонения Кресту в Большом императорском дворце, а также о том, что император должен брать его частицу с собой, когда отправляется в военные походы. [2470] Constantin VII Porphyrogénète . Le Livre des ceremonies (De ceremoniis aulae byzantinae) / Comm. par. A. Vogt. Vol. I. Paris, 1935. P. 485; Vol. II. Paris, 1939. P. 551–552.