Александр Майоров - Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв.

Еще раз термин проторь употребляется в первой редакции «Истории Российской» в речи Изяслава Мстиславича к русским епископам по поводу избрания нового митрополита, помещенной под 1147 г. Князь говорит о напрасных денежных выплатах, посылаемых русской церковью в Константинополь: «якоже и протори тще даемо». [605] Татищев В.Н . Собр. соч. Т. IV. С. 207.

А.П. Толочко оценивает этот случай как очередной эпизод фальсификации источников: «Речь Изяслава явно сочинена Татищевым». [606] Толочко А.П . «История Российская» Василия Татищева… С. 472, примеч. 174. При этом исследователь ссылается на работу Е.М. Добрушкина, где будто бы доказывается факт фальсификации. На самом деле Добрушкин берет под сомнение лишь расширенный вариант речи Изяслава, представленный во второй редакции «Истории Российской», и устанавливает, что, «высказав первоначально свои мысли (по поводу содержания речи. — А.М .) только в примечании, Татищев при создании II редакции перенес их непосредственно в текст повествования без указания, кому принадлежат эти мысли». [607] Добрушкин Е.М . К вопросу о происхождении сообщений «Истории Российской» В.Н. Татищева // ИЗ. Т. 97. М., 1976. С. 225.

В таком же стиле оценивает Толочко татищевские сведения об обстоятельствах захвата Галича Мстиславом Мстиславичем в 1219 г. Здесь в тексте первой редакции «Истории Российской» еще раз встречается термин проторь : «…за проторь обещася платити 15 000 гривен угорских сребра». [608] Татищев В.Н . Собр. соч. Т. IV. С. 360. Татищевский рассказ о событиях в Галиче, согласно Толочко, в целом «представляет собой пастиш из мотивов, встречающихся в сходном контексте в различных известиях Ипатьевской летописи». [609] Толочко А.П. «История Российская» Василия Татищева… С. 472–473, примеч. 174.

«Пастиш» в исполнении Татищева — предположение более чем смелое, но вполне типичное для манеры Толочко, с легкостью переносящего свойственные ему самому приемы мышления на своего героя. Выходит, что Татищев, живший на рубеже средневековья, безотчетно владел техникой «двойного кодирования» текста и «иронической пародии», то есть тем, что включает в себя понятие «пастиш», введенное современными теоретиками постмодерна. [610] См.: Jencks Ch . What is postmodernism? London, 1986. На наш взгляд, применение к творчеству Татищева подобных категорий не корректно не только с исторической точки зрения, но и не соответствует жанру его сочинения, так как они предназначены прежде всего для анализа произведений искусства, в частности театрального. [611] См.: Ильин И.П . Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., 1996. Раздел «Постмодернистская ирония: "Пастиш"».

Говоря об элементах пародии в творчестве Татищева, может быть, Толочко полагает, что автор «Истории Российской» стремился не просвещать читателей знанием русской истории, а лишь развлекал публику забавными рассказами на мотивы из русских летописей. Не случайно при этом Толочко сравнивает приемы Татищева с творчеством поэта А.К. Толстого, писавшего свои стихотворения (в том числе сатирические) на сюжеты из русской истории. [612] Толочко А.П . «История Российская» Василия Татищева… С. 476–477. Как нам кажется, задача подобного рода (может быть, и актуальная для авторов XIX–XX вв.) совершенно немыслима для Татищева, целью которого было выявить и собрать во многом еще никому не известные факты, представив их с максимальной полнотой и достоверностью.

Вернемся, однако, к рассмотренным случаям употребления термина проторь в известиях «Истории Российской». Большинство из этих известий находит прямые или косвенные параллели в других источниках — как русских, так и иностранных. Подозрения, как мы видели, ложатся на них главным образом ввиду использования Татищевым будто бы нетипичного для Древней Руси термина, употребляемого к тому же в неправильной форме.

А.П. Толочко делает по этому поводу далеко идущий вывод о том, что в своей фальсификаторской деятельности вообще особое внимание Татищев уделял лексическим изысканиям, специально примечая древние и редкие слова для последующего использования в сочиненных им историях, стилизованных под летописные известия:

Татищев, встретив редкое слово, истолковывал его по-своему и впоследствии в этом незасвидетельствованном древними текстами значении употреблял, сочиняя имитации летописных сообщений. Такого рода слова, по мнению историка, своей необычностью должны были указывать на архаику и тем самым удостоверять древность текста. Легко убедиться, что это был один из излюбленных аутентизационных приемов Татищева. [613] Там же. С. 493.

Лингвистические открытия А.П. Толочко увлекли некоторых современных исследователей творчества Татищева. Так, для П.С. Стефановича выражение проторь в татищевских текстах стало некой «черной меткой», сигнализирующей о подделке. По словам Стефановича, Толочко «убедительно показал», что проторь «было своего рода "находкой" Татищева, который, раз где-то встретив его, затем неоднократно употреблял его совершенно произвольно и прежде всего в известиях, происхождением явно обязанных перу и воображению самого историка». [614] Стефанович П.С. Володарь Перемышльский в плену у поляков… С. 83.

Подобные утверждения не имеют ничего общего с действительностью. Выводы новейших авторов насчет «аутентизационных приемов» Татищева с использованием «редкого» и «необычного» термина проторь основаны на явном недоразумении.

Начнем с того, что выражение проторь (будь то в грамматической форме женского или мужского рода) никак нельзя признать редким и необычным; нет также никаких оснований считать, что это выражение стало какой-то «находкой» для Татищева. Наоборот, можно уверенно говорить, что данный термин относится к числу чрезвычайно часто употребляемых в древнерусском языке, зафиксированных во многих десятках памятников. [615] См., например: ДДГ. М.; Л., 1950. С. 90, 93, 96, 99, 111, 113, 116, 128, 362, 365, 367, 369, 417, 419 и др.; АСЭИ. Т. I. М.; Л., 1952. С. 53, 137, 140, 152, 153, 156, 159, 166–167, 171, 176, 199, 201, 206, 207, 211, 215, 217, 220, 223, 231, 233, 234, 243, 249, 253, 282, 290–293, 301, 306, 308, 341, 371, 381, 391–394, 405, 407, 410, 445–446, 466, 470, 530, 550, 576–577 и др.; Т. III. М., 1964. С. 53, 59, 63, 77, 98, 114, 126 и др.; АФЗХ. Ч. III. М., 1961. С. 9, 11, 17, 18, 21, 25, 26, 34, 45, 48, 49, 55, 62, 63, 79, 87, 103, 112, 115, 129, 130–135, 137, 149, 171 и др.; АРГ. М., 1975. С. 83, 84, 98, 99, 103, 133, 142, 143, 146, 147, 189, 205, 249. Он встречается не только в текстах актовых или юридических источников, но также и в летописях. [616] См., например: ПСРЛ. Т. III. М., 2000. С. 491; Т. V, вып. 1. М., 2000. С. 47, 78; Т. VI, вып. 1. М., 2000. Стб. 138; Т. Х. М., 2000. С. 228; Т. XI. М., 2000. С. 8, 70; Т. XV, вып. 1. М., 2000. Стб. 84.

Более того, этот термин был в ходу и в XVIII–XIX вв. В обеих грамматических формах (мужского и женского рода) он отмечен в словаре русского языка В.И. Даля, причем в том же значении, что и у Татищева. [617] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. III. М., 2001. С. 420. Выражение заплатить проторы / протори можно найти в произведениях классиков русской литературы. [618] К примеру, в «Миргороде» Н.В. Гоголя находим строки: «…проторы, убытки велеть ему заплатить и по сему моему прошению решение учинить» ( Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 9 т. Т. II. М., 1994. С. 380); у Ф.М. Достоевского встречаем: «…поскакал в город, настрочил там просьбу и подал, прося суд присудить ему формальным образом землю, с вознаграждениями проторей и убытков» ( Достоевский Ф.М . Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 3. Л., 1972. С. 165); у М.Е. Салтыкова-Щедрина читаем: «Явились подьячие, стрикулисты, кляузники, которые, отменив заезжания, стали язвить посредством проторей и убытков» ( Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч. Т. IV. М., 1951. С. 227). Оно использовалось также в официальных документах Российской империи. [619] Например, в ст. 19 Сан-Стефанского договора 1878 г. говорится о возмещаемых турецкой стороной «десяти миллионах рублей проторей и убытков русским подданным и учреждениям в Турции» (Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917 / Под ред. Е.А. Адамова. М., 1952. С. 169). В форме множественного числа женского рода ( протори ) этот термин фиксируют и современные словари русского языка. [620] Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд. Т. III. М., 1999.