Жан-Клод Оке - Средневековая Венеция

Рыбалка являлась, вероятно, наиболее древним способом поддержания существования населения Лагуны. Сочетание пресной и соленой воды, разнообразие микросреды, планктон и содержание соли в воде благоприятствовали изобилию различных видов ракушек, ракообразных и рыб. Со времен Средневековья рыбаки использовали два вида рыбной ловли — с помощью передвижных или закрепленных сетей. Рыбаки проживали в нескольких поселениях: в Бурано, Сан-Пьетро-ин-Вольта, Маламокко, Кьоддже и Риальто, в обители Св. Николо. Они не занимались морским разбоем, а довольствовались интенсивным использованием лагуны и разведением рыбы в скромных питомниках на границе с Террафермой. Ловля рыбы, в особенности мальков, велась с помощью сетей, закрепленных на стволовых преградах ( grisole ); на концах сетей делались карманы ( cogoli ). Такие заграждения устанавливались во время весенней миграции, когда молодь двигалась от берегов к глубинам лагуны. Хотя эти устройства преграды были временными, власти винили рыбаков в том, что создавались препятствия свободному течению воды, а в результате происходил интенсивный рост водорослей и заиливание вод. Пойманных мальков откармливали для того, чтобы потом поставлять рыбу на городской рынок. От рыбаков товар поступал торговцам рыбой. Корпоративные правила обязывали рыботорговцев иметь опыт рыбной ловли не менее двадцати лет, а возраст — свыше пятидесяти лет. Предприятия по разделке рыбы в Риальто и в Сан-Марко финансировали пенсии престарелым рыбакам. Самым бедным разрешалось продавать рыбу на торгах. Рыбаки составляли в средневековой Венеции привилегированную категорию населения, пользовались покровительством дожа, их приглашали на праздники при его дворе. В XIII в. самых пожилых рыбаков обязывали сообщать судьям ( piovego ), ответственным за охрану общественного достояния, о нарушениях. Большое развитие получила ловля угрей, которые служили важным источником питания в бенедиктинских монастырях, а также способствовали разнообразию рациона жителей региона.

Море было враждебной средой — ужасной, наводившей страх и населенной чудовищами, которые, как казалось людям того времени, затягивали в ад суда и их экипажи. В представлении людей Средневековья море являлось адской стихией. Но не стоит думать, будто венецианцы были подвержены подобным фобиям, это не подтверждено ни одним письменным свидетельством. Конечно, они боялись гнева моря и его превратностей. Они искали убежища, но не на островах посреди моря, а на лагунах, где имелись удобные гавани, от которых пролегали пути навигации. Венецианцы также умели укрываться от моря на время неблагоприятного сезона, устраивая зимовки и прерывая навигацию, при этом они старались не покидать порты на длительный период. Однако они не боялись ночных плаваний, хотя ночь позволяла врагу скрыться, пустившись в бегство. Лунный свет всегда благоприятствовал мореплавателям, причем он не столько помогал ориентироваться в пути, сколько позволял своевременно заметить преследовавших их корсаров. Считалось, что удача на море и все несчастья, которые могли произойти с мореплавателями, а также возможность избежать их являлись «делом рук Божьих». Для венецианцев море издавна стало дружественной стихией. Они отстаивали свой суверенитет на море и господство на всей Адриатике. Даже если бы Венеция не контролировала треть побережья на севере и на востоке вплоть до Корфу, но полностью владея территориальными водами, она благодаря этому обладала монополией на навигацию в здешнем узком море. После завоеваний Римской империи, Корфу, ионических островов вплоть до Канди и Эгейского архипелага Венеция овладела еще двумя морями — Ионическим и Эгейским. В этих морях венецианцы чувствовали себя хозяевами, хорошо зная острова и мысы, ориентируясь в течениях и направлениях ветра.

Именно на море Венеция одержала наиболее решительные победы, действуя вначале с помощью византийского флота, затем, в 1000 г., самостоятельно, очистив море от славянских пиратов, располагавшихся на островах в устье Неретвы. В свою очередь Венеция оказала содействие Византии, преградив доступ в Адриатическое море сарацинам и норманнам. С середины XI в. Венеция достигла неоспоримого превосходства в водах к северу от канала Отранте, став «королевой Адриатики». Венеция утвердила свое господство на море, подобно Финикии, Афинам и Карфагену. Вторжение Генуи в Адриатику и в саму Лагуну, где она овладела вторым по значению городом Республики — Кьодджей, ошеломило венецианцев, но они сумели отвоевать потерянные территории в последующие два десятилетия. Три четверти века венецианцы обладали первенством на море. Но ситуация изменилась, когда турки, овладев Константинополем, взяли под свой контроль Арсенал и мощные судоверфи.

Если в начале турецкой войны венецианцы считали, что имеют преимущество перед турками, пришедшими из континентальных степей и имевшими сорок боевых галер и два десятка кораблей, то к концу войны они были обескуражены тем, что турки завоевали Эгейские острова и овладели Негрепонте, важным бастионом империи. Потрясенные венецианцы даже вручили туркам ключи от албанских городов, которые до этого оказывали туркам упорное сопротивление.

Изучение морских путей и товаров дает представление о механизмах торговли, которые действовали в X–XI вв. При уведомлении об угрозе венецианцы группировали свои суда, формируя конвой. Корабли следовали по Адриатическому морю двумя путями — вдоль далматинского или итальянского берегов. Если ветер дул на восток, то условия складывались достаточно благоприятными и суда шли по более глубоководному пути, вдоль берегов и островов, которые во время бурь могли служить пристанищем. Но войны и пираты отбили у венецианцев желание пользоваться этим маршрутом. Оставалась дорога вдоль итальянского берега, ровного, покрытого песками, безветренного, имевшего мало портов и укрытий. Прибыв в канал Отранте, суда направлялись к Модону. Далее их пути расходились: одни двигались на Крит, а оттуда в Александрию, другие шли вдоль меридиональных мысов Пелопоннеса, затем поворачивали на север, к Аттике и Негрепонте, откуда следовали к Тенедосу или Абидосу, где ожидали попутного ветра, который помог бы им добраться по проливам до Золотого Рога. Венецианцы не заплывали в Черное море, признавая там монополию Византии на морскую торговлю. Константинополь был главной гаванью и складом на Востоке, как Венеция на Западе. Безусловно, навигация зависела от ветров и течений, придававших судам подчас самое неожиданное направление: плывя от Крита, можно было оказаться вправо от Александрии; при возврате этезий (северо-западных ветров в Средиземноморье. — Прим, пер.) суда, направлявшиеся к берегам Малой Азии, относило к побережью Святой земли и к Бейруту.