Жан-Клод Оке - Средневековая Венеция

В Венеции год начинался 1 марта, как и в Древнем Риме, и все средневековые документы датированы в соответствии с данным правилом. Январь и февраль считались последними месяцами года. Историки, верные этому церковному календарю, помечали летописи буквами m.v . (« more Veneto »), что означало — «по венецианскому стилю». Тот, кто хотел применять современную хронологию и проводить соответствия с современными событиями, должен был прибавить год: событие, датируемое 25 января 1425 г. m.v ., реально произошло 25 января 1426 г. н.с. (нового стиля). В остальном Венеция следовала христианскому календарю и христианским праздникам, отмечая Рождество и Пасху, к которым добавлялись собственно венецианские праздники. Городское время озвучивали колокола, звонившие строго в указанное на часах время, механизм часов заботливо поддерживался в надлежащем состоянии. Однако рабочий день подчинялся иному ритму — космическому и изменчивому: первый час начинался при заходе солнца и наступлении ночи. О наступлении первого часа оповещал колокол, называемый rialtina , находившийся в колокольне Св. Джованни Элемосинарио. О наступлении третьего часа ночи извещал тот же колокол, что служило сигналом к тушению огня в мастерских и лавках Риальто. Ночь заканчивалась на заре вместе с ударами mattutinum , когда снимался запрет на разжигание огня и дозволялось держать свечи зажженными, тогда как marrangona , доносившаяся с собора Св. Марка, призывала плотников ( marangoni ) Арсенала приниматься за работу. Капитулярий «служителей Риальто» гласил, что лавки следует открывать утром в час marangona и закрывать в вечерний час marangona . Для купцов вечерняя marangona возвещалась тремя ударами колокола. Торгующие должны были находиться в своих лавках вплоть до окончания колокольного звона и покидать их в три часа пополудни.

Ритм экономической жизни и труда был определен не только на сутки, но и на год и на каждый сезон, что было необходимо для экономики, основанной на мореплавании. В навигации использовался особый календарь, согласно которому зимовка и прекращение навигации начинались в день св. Андреа (30 ноября), когда наступала пора туманов, сильных дождей и бурь, возвещавших о приходе зимы. С этой даты все венецианские суда должны были находиться в портовых укрытиях, и деловая активность сильно замедлялась. Строгое сезонное регулирование венецианской торговли соответственно влияло на механизмы спроса и предложения на финансовом рынке. Город представлял собой вечную ярмарку, регулируемую отплытием торговых караванов либо их возвращением. В этой области деятельности все было взаимосвязано в обратном порядке: одни караваны привозили в Понант то, что другие доставляли с Ближнего Востока. Навигация также зависела от немецких купцов, привозивших с Севера добытые в шахтах металлы — золото и серебро, и избегавших передвижения по зимним горным перевалам. Регулирование торговых перевозок было проявлением волюнтаристской политики со стороны Сената и советов Коммуны. Периоды повышения и понижения цен соответствовали годовым циклам: в феврале дела продвигались медленно, на рынке наблюдался упадок; в марте и апреле наступало некоторое оживление, связанное с прибытием галер из Фландрии, привозивших большое количество товаров, купленных в кредит и в обмен на банковскую монету; в мае — июне совершался товарообмен с крупными городами Европы — Брюгге, Лондоном и Парижем. Прибытие галер из Римской империи ожидали к середине июля, когда цены резко взлетали и стоимость кредита превышала стоимость привозимых с Востока золотых монет и слитков. После отплытия этих галер (между 15–20 июля) ажиотаж вновь спадал. Вскоре начинали готовиться к встрече галер из Бейрута, привозивших еще большее количество ценных металлов, чем предыдущий караван. Наконец, в самом начале сентября прибывали галеры из Александрии. После этого рынок опять замирал, цены стремительно падали, и в следующие два месяца денежный спрос оставался незначительным. С середины ноября Венеция ждала возвращения своего флота, тогда немецкие купцы использовали свои золотые монеты и слитки для покупки пряностей и других восточных товаров. Рынок переполнялся ( la larghessa ) платежными средствами. В пору рождественских ярмарок рынок снова активизировался, возрастал денежный спрос, импортеры платили за свои права и вносили государственную пошлину. Тем временем суда в составе каравана, отправлявшегося за хлопком, отплывали на Кипр и в Сирию, увозя большое количество серебра. И, наконец, с февраля рынок опять угасал и наступало изобилие денежных ресурсов. Time is money ! («Время-деньги!», англ.).

Этот календарь, позволявший распределять время, был очень нужным средством. Венеция проявляла чрезвычайную приверженность к галерам, поскольку они, благодаря дополнительной движущей силе — гребцам, расходовали на передвижение меньше времени, чем парусники. В XIV и XV вв. плавание длилось долго. Галеры из Кипра появлялись в Венеции в августе, в сентябре они прибывали в Фамагусту и оставались в этом порту от 15 дней до месяца, а в конце ноября, в период предрождественских ярмарок, возвращались в Венецию. Галеры из Александрии отбывали в конце августа — начале сентября, их путешествие длилось от 35 до 40 дней, пребывание в гавани могло быть сокращено до 15 дней. В целом плавание, включая обратный путь, занимало пять месяцев. Во Фландрию суда возвращались в конце года, что диктовало отправление оттуда в феврале — марте, и очень часто такое путешествие длилось восемь месяцев. Если суда не заходили в гавань, они экономили некоторое время. Венеция располагала хорошей курьерской службой, избравшей наиболее быстрый путь — по суше. Тем не менее письмо из Венеции в Константинополь могло идти от 25 до 70 дней, в Лондон — от 35 до 51 дня. Купцам не было смысла тратить столько времени на рассылку писем своим компаньонам, ведь когда письмо достигало своей цели, его содержание оказывалось уже устаревшим.

Венеция принимала форму церковной организации, преобладавшей в Европе. Она учреждала различные монашеские ордена, что означало желание обратиться к духовным истокам — наставлениям святого Бенедикта или размышлениям блаженного Августина. Существовали секты, характерные для христианской Европы, имелись отшельники или представители радикальных объединений (флагелланты). Из политики, проводимой Венецией, могло создаться впечатление, что она имела статус светского государства, столь очевидным было ее стремление избежать папской опеки. Например, Венеция отказывалась вводить инквизицию. Но все же полное отделение церкви от государства было чуждо венецианской ментальности. Строгий контроль церкви и ее высших сановников являлся для государства средством утверждения и укрепления своей власти. Стремление приравнять Рим к византийскому наследию являлось вдохновляющей силой этой политики. Другой специфической чертой религиозной жизни Венеции было большое количество церковных иерархов во главе с патриархом, что представляло для Европы уникальное явление. Многочисленные епископства и сотни приходских церквей либо монастырей часто оказывались единственными поселениями в многочисленных заброшенных уголках Лагуны. Христианские и светские нормы поведения настолько переплетались, что в религиозных церемониях дож играл роль если не главного священнослужителя, поскольку она принадлежала патриарху Градо, то главного лица богослужения.