Багаутдин Аджаматов - История тюрков и кумыков с древнейших времен

Исследуя памятники культуры русского Средневековья, нельзя не обратить внимания на некоторые странности с точки зрения современной истории в рукописном тексте знаменитого литературного произведения Афанасия Никитина – «ХОЖЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ», которое было найдено Карамзиным в библиотеке Троице-Сергиевой Лавры в составе исторического сборника XVI в., названного им «ТРОИЦКОЙ ЛЕТОПИСЬЮ».

Рукопись эта начинается словами:

«За молитву святых отец наших, Господи Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя раба своего грешного Афанасия Микитина сына…»

Ясно, что этот текст написан православным человеком. В основном «ХОЖЕНИЕ» написано по-русски. Однако время от времени Афанасий Никитин свободно и гладко переходит на тюркский или даже на арабский язык. Затем, столь же гладко, возвращается к русскому языку. Очевидно, он, как и его соплеменники, свободно владел этими языками. Но не в этом суть. Главное то, что тюркский или арабский язык используется Афанасием Никитиным для написания русских православных молитв! Или, если угодно, – «исламско-православных». Как бы такое словосочетание ни звучало странно в наше время.

Вот текст молитвы Афанасия Никитина «О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ». В самом начале этой молитвы он переходит с русского языка на тюркский:

«…Да подольская земля обильна всем; а урус ерье таньгры сакласынъ; олло сакла, худо сакла, бу доньяда мунукыбить ерь ёктуръ; нечик урус ери бегъляри акай тусил; урус ерь абаданъ болъсын; расте камъ деретъ. Олло, Худо, Бог, Да-нъгры…»

В заключительной фразе этой молитвы слово «Бог» повторено на четырех языках: арабском (Олло = Аллах), персидском (Худа), русском (Бог) и тюркском (Данъири = Тангры).

По-русски эта молитва звучит так: «…Русская земля, да будет Богом хранима; Боже сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей…»

Рукопись свою Афанасий Никитин заканчивает следующими словами: «Милостию божиею преидох же три моря. Дигерь худо доно, олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим. Олло акьбирь, акши худо, илелло акшь ходо. Иса рух оало, ааликъ солом. Олло акьберь. Аилягаиля илелло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукур худо афатад. Бисмилнаги рахмам ррагим. Хуво могу лези, ляляса ильлягу яалимуль гяпби ва шагадити. Хуя рахману рагиму, хубо могу лязи. Ляиляга иль ляхуя. Альмелику, алакудосу, асалому, альмумину, альмуга-мину, альазизу, алчебару, альмутаканъбиру, алхалику, альба-риюу, альмусавирю, алькафару, алькалъхару, альвазаху, аль-рязаку, альфатагу, альалиму, алькабизу, альбасуту, альхафи-зу, алльрравию, алмавизу, алмузилю, альсемилю, албасирю, альакаму, альадюлю, алятуфу».

Что же это получается – религия в те времена у мусульман и православных была общая?!

В экспозиции музея «Древнерусского прикладного искусства» в Троице-Сергиевой лавре выставлен один любопытный экспонат -драгоценная епископская митра XVII века. Пояснительная табличка к ней гласит:

«Митра 1626 года. Золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг; эмаль, чеканка, гравировка. Вклад князей Мстиславских».

При внимательном рассмотрении этого экспоната можно заметить, что прямо надо лбом в митре, выше золотого креста, вделан красный драгоценный камень с арабской надписью. Надпись эта помещена на передней части митры, прямо над крестом, то есть прямо на лбу епископа, который носил эту митру во время православного богослужения (ведь митра предназначена именно для этой цели).Совершенно очевидно, что эта арабская надпись оказалась там не случайно. Она имела вполне определенный, скорее всего религиозный смысл, вполне совместимый с канонами русского средневекового православия. Вряд ли кто-либо из нынешних епископов решится служить литургию в митре с арабской надписью на лбу. А вот в XVII веке это вполне допускалось. Причем не где-нибудь, а в Троице-Сергиевой лавре, которая на протяжении многих веков считалась важнейшим духовным центром Русской православной церкви.

Сегодня во многих музеях можно встретить русское средневековое оружие и доспехи с арабскими надписями. Считается, что изготовлено оно на мусульманском Востоке – в Турции или Персии мастером Никитой Давыдовым из города Мурома – главным мастером московской Оружейной палаты. На поверхности шлема отчетливо видно нанесенное золотой насечкой изображение царского венца с восьмиконечным православным крестом. На носовой стрелке шлема помещено эмалевое изображение архангела Михаила. А вокруг острия шлема идет пояс арабесок – арабских изречений, заключенных в рамки. На арабеске каноническим арабским шрифтом помещена надпись: «Ва башшир аль-муминин» («И обрадуй верующих»). Перевод надписи был выполнен по нашей просьбе глубоким знатоком арабского языка и арабской культуры Т. Г. Черниенко. Он отметил, что это часто встречающееся выражение из Корана…»

Русский мастер московской Оружейной палаты Никита Давыдов поместил на «Ерихонскую шапку» изображения царских венцов и восьмиконечного православного креста рядом с арабскими изречениями из Корана! Русских надписей на этом шлеме, предназначенном для православного русского царя, нет вообще.

На клинке этого ножа имеется также и арабская надпись, выполненная тем же самым правильным, каноническим арабским почерком, которым украшалось и оригинальное восточное оружие.

В альбоме помещена фотография зерцального доспеха, изготовленного в 1670 году русским мастером, одним из лучших оружейников второй половины столетия Григорием Вяткиным для царя Алексея Михайловича. «…В доспех входит также и шлем, -продолжает комментарий Анатолий Фоменко. – Они явно составляли единый царский наряд. Хотя о шлеме пояснительная надпись отдельно ничего не говорит. Надписи на нем поразительны. Это арабские надписи. Причем их много, и все они являются явными цитатами из Корана. На носовой стрелке шлема написано „Нет бога, кроме Аллаха, Мухаммед – посланник Аллаха“. По низу шлема идет сура, 256 (255). Все эти надписи нам перевел Т. Г. Черниенко. Они выполнены каноническим арабским шрифтом, и их прочтение не вызывает затруднений …» (Там же. С. 40—45).

Известный автор XVI века, посол Габсбургов в России, барон Сигизмунд Герберштейн, рассказывая о великих московских князьях, пишет: «…Свои титулы они издавна писали в трех кругах, заключенных в треугольник. Первый из них, верхний, содержал следующие слова: «Наш Бог – Троица» (далее следует обычная христианская церковная формула). Во втором был титул императора турок с прибавлением «нашему любезному брату».

В третьем – титул великого князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином всей восточной и южной Руси…»

Большой интерес представляет предположение автора о тесных взаимоотношениях Руси и Османской империи, которое требует более тщательного исследования и осмысления. По данному поводу Ю. Елхов пишет: