Василий Глотов - Наедине с совестью

- Можно идти, товарищ, - сказал тихо.

На следующий день семья обходчика была уже у партизан. Сам он, пустив под откос эшелон с танками и орудиями, тоже явился под вечер в отряд. Увидев Смугляка, старик с улыбкой доложил ему:

- Задание выполнено, товарищ!

*

Пока Михаил Смугляк после смерти Янки находился на лечении, Тася чувствовала себя гораздо спокойнее, чем теперь, когда он поднялся на ноги и систематически стал выходить на выполнение боевых заданий. Каждую ночь на железной дороге совершались диверсии, в деревнях исчезали фашистские заготовители, на шоссейных дорогах взлетали мосты. Тася догадывалась, чьих это рук дело. Сколько бессонных ночей просидела она возле окна, сколько раз выходила на опушку леса, с нетерпением ожидая возвращения партизанской группы.

Не знал Михаил, как болела душа у Таси. Она боялась потерять друга и остаться снова одной. Разные мысли приходили ей в голову. Вчера Михаил пристрелил фашистского карателя в кабине легковой машины, а потом сам чуть не пожертвовал жизнью, вернувшись в отряд с простреленными полами ватника. Тася мучилась: почему он так часто подвергает себя опасности? Может быть, разлюбил ее? Но у него хватило бы мужества сказать ей об этом прямо. А возможно, комиссар умышленно подогревает в нем безумную храбрость и упорство. Нет ли в этом скрытого и злого умысла?

Да, Михаил мог разлюбить ее. Почти пять лет она не встречалась с ним, а последние два года даже не переписывалась. За это время можно было многое передумать и пересмотреть. К тому же Михаил всего только полтора года знал Тасю. Молодость почти всегда бывает неразборчивой. Не раскаивался ли он в своей первой любви?

Ну, а комиссар? Комиссар давно симпатизирует ей. У него перед войной умерла жена. Он познал семейную жизнь и тоскует о ней. Еще в дни окружения Тася чувствовала большую и искреннюю заботу со стороны Николая Григорьевича Исакова. Он делился с ней последней коркой хлеба, берег, как только мог, в тяжелых условиях окружения. Тася не отвергала его заботы и сердечной внимательности. Но между ними не произошло ничего такого, что могло бы унизить Михаила, ранить его впечатлительную душу. Николай Исаков просто по-человечески любил и продолжает любить ее.

Тася замечала, что комиссар очень хорошо относится к Михаилу. Но почему все-таки он поручает ему, а никому другому выполнение самых тяжелых и опасных заданий? Неужели в отряде нет мужественных и сильных людей? Есть! О их подвигах давно уже знают люди и здесь, и на Большой Земле. Так в чем же дело? Не думает ли Николай Исаков таким образом избавиться от Михаила и расчистить себе путь к сердцу Таси? Нет, этого не может быть! Комиссар отряда порядочный и бескорыстный человек. Он вместе с партизанами выходит на рискованные диверсии, подвергает себя опасности. Плохо подумала Тася о комиссаре, очень плохо! Хорошо, что он не знает об этом - стыдно было бы Тасе.

Партизанская медсестра худела на глазах. Врожденная жизнерадостность и общительность тускнели, на лице редко появлялась милая, согревающая улыбка. Партизаны замечали это, но никто из них не подозревал, что Тася жила и продолжает жить тревогами и боевыми делами Михаила. Ей хотелось как можно чаще видеть его возле себя. Но это было невозможно. В суровые дни борьбы Михаил не мог отсиживаться в партизанской землянке. Он придерживался высокого патриотического правила: всегда и везде доказывать на деле, что советские люди были и остаются хозяевами своей земли.

После каждого выхода Смугляка на боевое задание Тася ловила себя на одном и том же вопросе: вернется ли он? Михаил знал о переживаниях девушки, но что он мог сделать, чтобы облегчить ее переживания? Не очень частые и короткие встречи мало приносили ей радости. Она успевала только переменить ему носовой платок или пришить пуговицу, и он снова уходил из отряда.

Однажды на лесной дневке Смугляк сидел на огромном стволе сосны, поваленной бурей, и безотчетно смотрел на молодую березу. Рядом с ним покуривал самокрутку Иван Андреевич Шугай, тот самый "запорожский казак", который не так давно привел в штаб Максима. За три месяца пребывания Смугляка в партизанском отряде Иван Андреевич привык к нему, полюбил его. Он высоко ценил в нем простоту и человечность, безграничную храбрость и удивительную выносливость. Шугай незаметно для себя научился без слов понимать его и вовремя поддерживать всем, чем только мог. И вот теперь, видя командира группы в глубокой задумчивости, он решил заговорить с ним, отвлечь его от тяжелой думы. Затоптав окурок, Иван Андреевич повернулся к Смугляку всем корпусом, полюбопытствовал:

- Скажи-ка, гвардии лейтенант, ты давно знаешь нашу медичку?

Смугляк поднял голову, посмотрел на Шугая:

- Это ты о ком, Иван Андреевич?

- Одна у нас медичка. О Тасе Бушко спрашиваю.

- Тасю давно знаю, - ответил командир группы, предчувствуя в вопросе Шугая что-то недоброе. - Еще до войны в Донбассе познакомились. Она и там медичкой работала. А что, тебя интересует это?

- Комиссар на нее, замечаю, часто заглядывается, вот я и спросил, давно ли ты знаком с медичкой, Смотри, парень, не проворонь... Девушка хорошая, но стоит ли ей скучать?..

- А как Тася к комиссару относится? - поинтересовался Михаил.

Шугай погладил усы, ответил серьезно:

- Как и ко всем. Девушка, видать, хорошего воспитания: с каждым разговаривает, а большего никому не позволяет. Я уважаю таких. Только вот одного я никак не могу понять...

- Чего именно? - насторожился Михаил.

- Очень уж беспокоится она о тебе. Чем это ты приворожил ее?.. Не тем, надо полагать, что голову часто под дурацкие пули подставляешь. Таких героев у нас в отряде хоть пруд пруди. Видно, чем-то другим девушку привязал к себе. Она и вянет теперь.

Смугляк снова задумался. Что он из себя представляет? Сегодня партизан, гвардии лейтенант, а завтра? Опять рядовой шахтер, не имеющий даже законченного среднего образования. А еще? Еще на нем лежит судимость, побег из места заключения и присвоение чужой фамилии. Тася ведь ничего об этом не знает. Не пора ли открыть перед ней карты? Когда-то все равно придется признаться. Не лучше ли это сделать сейчас, когда дороги войны еще не пройдены?

И он решил поговорить с Тасей. В субботний день он остался на базе. Срочных заданий не было. В пять часов вечера, выпив для смелости спиртного, Михаил направился к землянке медички. Девушка, как всегда, тепло встретила его. Она предложила ему грибов и капусты, потом поставила на стол тарелку жареных карасей.

- Откуда все это? - удивился Михаил.

- Максим снабжает меня, - объяснила Тася. - Капусту из Лужков принес, карасей в лесном озере наловил, а грибов в лесу насобирал. Сейчас вот опять ушел сети ставить на ночь. Умный мальчик, учиться бы ему нужно, но какая теперь учеба?