Александр Кожедуб - Иная Русь

Из всего этого выросла глубокая разница между западной и восточнорусской культурой. У нас вся культура — другая, своя; и притом потому, что у нас другой, особенный духовный уклад. У нас совсем другие храмы, другое богослужение, другая доброта, другая храбрость, другой семейный уклад; у нас совсем другая литература, другая музыка, театр, живопись, танец; не такая наука, не такая медицина, не такой суд, не такое отношение к преступлению, не такое чувство ранга, не такое отношение к нашим героям, гениям и царям. И притом наша душа открыта для западной культуры: мы ее видим, изучаем, знаем и когда есть чему, то учимся у нее; мы овладеваем их языками и ценим искусство их лучших художников; у нас есть дар ощущения и перевоплощения.

У европейцев этого дара нет. Они понимают только то, что на них похоже, но даже и это искажая все по-своему. Для них русское инородно, беспокойно, чуждо, странно, непривлекательно. Их мертвое сердце мертво и для нас. Они горделиво смотрят на нас сверху вниз и считают нашу культуру то ли ничтожной, то ли какой-то великой и загадочной несуразностью…»

Можно по-разному относиться к этим словам русского философа, однако нас в этих рассуждениях интересует прежде всего такое последовательное и целенаправленное разделение восточного и западного начал. Дело в том, что белорусский этнос, который только в XIX веке оформился в нацию (Л. Лыч), волей исторической судьбы всегда существовал на меже востока и запада, на меже леса и степи, на меже православия и католичества. Тем интереснее проследить развитие этого этноса и его возможный конец.

Вначале я уже говорил о том, что этнически белорусы возникли в результате метисации славян и балтов. В Приднепровье этот балтский элемент почти незаметен, зато в Понеманье он очень силен. Но какое из славянских племен оказалось доминирующим в процессе этногенеза белорусов? Мы знаем три больших славянских племени, которые формировали белорусскую нацию: кривичи, дреговичи, радимичи. На берегах Двины, Немана, Припяти, Березины и Днепра они столкнулись с балтскими племенами: литвой, латьгголами, делтувой, жемайтами, нальщей, пруссами и ятвягами. Возникает следующий вопрос: а какое же из этих племен было самым многолюдным и самым жизнеспособным? Иначе говоря, какое из них оставило самый значительный след в крови теперешних белорусов?

По моему мнению, процесс зарождения современных белорусов происходил так.

Кривичи и радимичи были потомками племен зарубенецкой культуры, которые занимали громадные пространства по обеим сторонам верхнего Днепра. Вторая часть племен зарубенецкой культуры, которая расселилась по Десне и Оке, пополнила балтское население. А вот дреговичи, как мы уже знаем, оказались пришельцами. Оформившись в самостоятельную этническую единицу на Лабе, в этой ойкумене всего славянства, драгавиты-дреговичи двинулись на Балканы, где не растворились среди многочисленных племен и народов, но остались самими собой. Через какое-то время они ушли и с Балкан. Не ужились с соседями? Не понравилось южное солнце? Не выработали своего жизненного уклада на склонах Балканских гор? Истинной причины их исхода сейчас не скажет никто, но в IX веке нашей эры драгавиты-дреговичи точно уже были за Припятью. И в связи с этим возникает еще один интересный вопрос — взаимоотношения пришельцев и коренного населения.

Кривичи и радимичи, как мы уже знаем, тоже колонизировали местное население (чаще всего балтское), но эта колонизация не имела никакого отношения к завоеванию. Скорее всего, шел естественный процесс ассимиляции, когда племена (не такие уж далекие по языку и этническим чертам) приходили к общему знаменателю. Отчего побеждал славянский язык? Вероятно, он был более простым и более разработанным (об этом говорил в свое время Адам Мицкевич). Кривичи-полочане далеко раздвинули границы славянского мира в сторону Балтийского моря, радимичи прочно заняли место в междуречье Днепра и Сожа. Об этих племенах легче говорить и по той причине, что они создали самобытную материальную и духовную культуру, одни только города Смоленск и Полоцк чего стоят. Если же принять во внимание все славянские племена, которые заселили к тому времени Восточную Европу, то кривичи вместе с полянами были, пожалуй, самыми многочисленными и энергичными. Поляне далеко оттеснили от берегов среднего и нижнего Днепра тюркоязычные кочевые народы Великой Степи, кривичи, повторяю, приняли в себя большую дозу балтской крови (надо думать, она им не повредила).

Радимичей «Повесть временных лет» подает как прямых потомков ляхов, «…радимичи же и вятичи — от рода ляхов. Были ведь два брата у ляхов — Радим, а другой — Вятко; и пришли и сели: Радим на Соже, и от него прозвались радимичи, а Вятко сел с родом своим по Оке, от него получили свое название вятичи». Радимичи не были такими многочисленными, как кривичи, зато они всегда жили компактной группой в междуречье Днепра и Сожа, интенсивно развивая земледелие.

Из всех восточнославянских племен наиболее интересным был путь, как уже говорилось, у драгавитов-дреговичей. Но прежде чем проследить его, вернемся еще раз к балтам, точнее, попробуем определить место их проживания на территории современной Беларуси.

Начнем, понятно, с литвы, роль которой не только отражается в названии огромного средневекового государства (от Балтийского до Черного моря в XVI веке). С XIV до XIX века литвинами назывались и собственно белорусы, и значительная часть теперешних украинцев, и многие из русских, которые этнически принадлежат к западной ветви восточнославянского древа. Как отзвук этого родоплеменного единства мы можем вспомнить многочисленные фамилии Литвин, Литвинко, Литвинович, Литвинов и т. д. Собственно говоря, литовцами в нынешнем значении слова в те времена были жмудины (жемайты) и аукшайты, две большие этнические балтские группы. Мы уже знаем, какое исключительное место отводилось племени Литва в древнерусских летописях. Историк М. Ермолович считает, что летописная Литва врезалась клином между Полоцко-Менской, Турово-Пинской и Новогородской землями. Рядом с Литвой находилась Нальщанская земля, на территории которой стояли города Ошмяны, Крево, Гольшаны. Далеко за Неманом жили аукшайты, а на северо-запад от Немана — жемайты (центр — Ковно). Латыголы соседствовали с кривичами в придвинском бассейне, но надо учитывать, что древней этнической группой самой Латгалии были и белорусы. Эти латгальские белорусы сформировались, во-первых, из кривичей, которые жили в верховьях реки Зилупе еще в конце первого тысячелетия нашей эры вместе с латгальцами, во-вторых, из тех же кривичей, которые переселились сюда во времена Руси Полоцкой, и в-третьих, из дреговичского элемента, самого подвижного в Беларуси.