Джеймс Рестон - Священное воинство

Советники короля доложили ему все, что знали. Исаак Комнин был племянником византийского императора. В юности он попал в плен во время войны в Армении, и европейцы много лет держали его в заточении скованным. С тех пор он всей душой ненавидит «латинян». Этот узурпатор, недавно перебравшийся на Кипр из Константинополя, сумел отторгнуть остров от Византии и теперь управлял им самостоятельно, ненавидимый населением за жестокость и вероломство. Многие из его подданных, купцов и промышленников, бежали с острова, а оставшихся он нещадно грабил. Вот что писал о правлении Комнина монах по имени Неофит: «Этот Исаак не только угнетал свою страну и грабил богатых граждан, он даже притеснял собственных чиновников, ежедневно налагая на них наказания и помыкая ими, так что все они были в отчаянии».

Те, кто уцелел после кораблекрушения, не были казнены злым императором только благодаря заступничеству одного благородного киприота, который позднее сам был обезглавлен за непокорность. Исаак пытался заманить будущую и бывшую королев на берег, но они мудро отказались от этого, ожидая прибытия короля Ричарда. Рассказывали, что Комнин побратался с Саладином, и они будто бы даже пили кровь друг друга, согласно какому-то варварскому ритуалу. Выслушав все это, Ричард тут же направил на выручку два самых своих быстрых военных корабля и сам отбыл на одном из них.

Вскоре он и его спутники оказались в бурном Анталийском заливе, где сталкиваются течения четырех морей и свирепствуют непредсказуемые ветра, именуемые «мельтеми». Это коварное место всегда считалось кошмаром моряков, и, по преданию, на нем будто бы лежали два страшных проклятия. По одной легенде, некая женщина отказывала в своей любви одному рыцарю всю жизнь, но, когда она скончалась, он пришел в ее дом и лег с ней рядом на ложе. Однако в ее тело вселился сатана, и через девять месяцев «женщина» родила мертворожденного ребенка. Рыцарь обезглавил порождение сатаны, а голову держал у себя в сундуке. Если на рыцаря нападали враги, ему стоило только поднять этот трофей над головой, и они сами покорялись ему. В свое время рыцарь женился, а его молодой супруге было очень любопытно, как это ее муж побеждает большие армии, не имея ни одного воина. Однажды в его отсутствие она пошарила в комнатах и нашла голову, спрятанную в сундуке. В ужасе женщина бросилась к морю и швырнула находку в воду. С тех пор, рассказывали моряки, когда голова эта плавает лицом вверх, на море поднимается страшная буря; если лицо ее обращено вниз, корабли могут плыть спокойно.

Согласно другому преданию, раз в год, на один месяц, в эти места прилетал огромный черный дракон, который погружал голову в море и выпивал неимоверное количество воды. Если моряки не хотят попасть в пасть дракона, все они должны в это время громко кричать и стучать палками, чтобы спугнуть чудовище, и тогда смогут спокойно пересечь залив.

То ли в тот раз голова плавала вверх лицом, то ли прилетел черный дракон, но корабли Ричарда превратились в игрушку волн и ветров. Как писал один из паломников, «видя ярость моря, мы делали все, что могли, чтобы уцелеть, пока волны швыряли наши корабли вверх и вниз».

Наконец английские суда прошли опасный район и вскоре повстречали большой корабль, возвращавшийся со Святой земли. От моряков Ричард узнал, что король Филипп благополучно прибыл в Акру, монтирует осадные машины и с нетерпением ждет его, Ричарда.

У гавани Лимассол он обнаружил корабль Беренгарии, действительно стоявший на якоре в открытом море. Его невеста была очень расстроена и подавлена. Гнев короля вспыхнул с новой силой. Императору он отправил сухое, презрительно вежливое послание. В нем говорилось, что если этот монарх — христианин и уважает истинную веру, ему следует освободить пленных, вернув их собственность, как и захваченную при кораблекрушении сокровищницу. Если он сделает это, выполнив долг христианина, то флот крестоносцев проследует дальше к Святой земле, ничего не предпринимая. На это Комнин ответил наглым отказом, присовокупив, что император не желает иметь дел с простым королем.

После этого Ричард надел боевые доспехи и велел всем своим воинам сделать то же самое. «Следуйте за мной, — приказал он им, — чтобы мы воздали по заслугам этому вероломному императору, который не только причинил нам зло, но и противодействует правосудию Божьему. Он осмелился заковать в цепи наших паломников!»

Глядя, как Комнин на берегу гарцевал на лошади перед своими воинами, которые укрылись за только что построенными баррикадами, король добавил: «Их бояться нечего, у них нет настоящего оружия, они скорее готовы бежать прочь, чем бежать в атаку». А вот императорская лошадь Ричарду понравилась.

Суда бросили якоря, и бравые крестоносцы сошли на берег. Их стрелки осыпали градом стрел защитников порта, далеких от рыцарской выучки. Сначала киприоты, хотя и плохо обученные, более или менее успешно отстреливались, но стрелы и дротики из более современных европейских луков и арбалетов косили местных воинов, словно траву. Ряды оборонявшихся дрогнули, и они стали беспорядочно отступать — сначала в город, а потом дальше, на равнину. Сам Ричард, верхом на коне, попытался настичь императора, чтобы вынудить этого негодяя к единоборству, но у того действительно был прекрасный конь, и догнать его королю не удалось.

Ночью крестоносцы свели на берег своих мощных скакунов, но животные очень устали от вынужденного заточения на кораблях и от качки и пока не годились для боя. На следующее утро чуть свет король с полусотней рыцарей, соблюдая осторожность, шагом проехали пять миль на восток до замка Колосси, где Исаак Комнин перегруппировал свое войско и приготовился к бою. В тусклом утреннем свете лагерь противника выглядел очень впечатляюще. Один придворный служащий осмелился даже шепнуть королю: «Государь, кажется, было бы мудро уклониться от сражения с таким многочисленным и сильным противником». Ричард оборвал его: «Молодой человек, займитесь-ка лучше своими бумагами, а дело войны оставьте нам. Держитесь подальше от свалки».

Бой у замка Колосси был коротким и жестоким. Внезапное нападение сравнительно небольшого отряда рыцарей на спящий лагерь привело к быстрому поражению его многочисленных обитателей. Позднее одни сообщали, что король Ричард заставил императора голым бежать из шатра, а другие — что Ричарду удалось спешить византийца, но в конце концов тому как-то удалось взобраться на своего прекрасного арабского скакуна и спастись бегством. Пока бежавший Исаак добирался до Никосии, Ричард воротился в Лимассол с богатой добычей, включавшей золотые чаши, шатры и роскошное императорское знамя. Но королю нужен был сам император, а еще больше — его замечательный гнедой конь.