Джеймс Рестон - Священное воинство

Палестина и злосчастный город Акра были изначальной целью Ричарда Львиное Сердце. Как писал историк Третьего Крестового похода, «если десятилетняя война прославила некогда Трою, а победа христиан еще более прославила Антиохию, то Акра наверняка обретет вечную славу, будучи городом, который приковал к себе внимание всего мира».

Наконец крестоносцы сели на корабли и отчалили от берегов Кипра, чтобы отправиться к своей истинной цели — в поход против неверных, чему они и собирались посвятить свою жизнь. Они садились на корабли, распевая под громкие звуки труб и рогов гимн «Прощание со злом»: «Я, оставивший зло позади, обращаюсь к добродетельной жизни и хочу, чтобы народ слышал мою песню. Господь воззвал к нам в трудное время, и каждый достойный муж должен откликнуться на Его призыв. Он принял ради нас смерть на кресте, и мы должны отплатить Ему своей доблестью, ибо Его смерть принесла нам всем спасение!» Но радость соседствовала с грустью: лишь немногие воины Христовы возвращались из этих далеких, слишком опасных краев, населенных жестокими и коварными арабами. Поэтому при отъезде можно было услышать и другую песню: «Я пою песню, чтобы успокоить мое сердце, ибо мне не хочется погибнуть или лишиться рассудка во время великих испытаний. Господи! Прошу Тебя, помоги мне, паломнику, отправившемуся в дальний путь, потому что, слыша клич „За моря!“, я чувствую дрожь».

Первая цель похода состояла в том, чтобы освободить Акру. В счастливую пору Иерусалимского королевства Акра была главным портом Палестины и крупнейшим рынком Восточного Средиземноморья. Этот порт находился на северном берегу Акре кого залива, на расстоянии восьми миль по прямой от Хайфы, расположенной на южном берегу. На суше эти два города разделял длинный ряд песчаных дюн. Мягкий песок этой местности высоко ценили персидские златокузнецы, которым он нужен был для работы. Из Акры паломникам открывалась дорога не только в Иерусалим, но также в Назарет и Галилею и в одно из дальних священных мест — храм Богоматери в Седнайе. Это место находилось всего в двадцати пяти милях от Дамаска, логова неверных, а потому путешествия туда считались опасными и их совершали в сопровождении сильного конвоя храмовников.

По преданию, церковь здесь была основана в 547 г. н. э. самим императором Юстинианом. Рассказывали, что он в то время воевал с персами за эти земли и однажды, во время перемирия, решил поохотиться. Император стал преследовать газель и уже настиг ее и поднял лук, чтобы выстрелить, но тут животное вдруг преобразилось в икону Девы Марии. Император увидел простертую к нему белую руку и услышал слова: «О нет, Юстиниан, не пытайся убить меня, но построй на этом холме церковь во имя Мое».

Он так и сделал. По его приказу здесь воздвигли обитель, чьи величественные башни и купола были далеко видны в этой пустыне. В церкви находилась чудотворная икона Святой Девы, написанная, как считается, самим евангелистом Лукой. Рассказывали, что икона эта источала священное миро, способное исцелять людей от всех болезней. Поэтому, пока в 1187 г. Саладин не взял Акру, туда, под охраной тамплиеров, отправлялись группы больных и калек, особенно на Успенье и Рождество Девы Марии. Эти несчастные отваживались предпринять длительное и опасное путешествие, чтобы исцелиться благодаря чудотворному образу.

В Средние века Акру воспринимали как блестящую столицу, которая по богатству могла бы поспорить с Константинополем. Это был многоязычный и многоконфессиональный город, перекресток торговли между тремя материками, куда приезжали купцы из Италии, Йемена, Магриба, где встречались иудеи, армяне, несториане из Мосула и имамы из Багдада. Здесь таились ассасины из Масьяфа и Аль-Кафа. Главная улица города (рю ля Бушери) постоянно кишела людьми, была шумной, грязной, наполненной разнообразными ароматами.

Акра была городом благочестивых претензий и мирской суеты. Здешняя знать жила во дворцах и утопала в роскоши. Архиепископы Акры не раз обличали развращенность и насилие, царившие в верхних слоях общества. Уровень убийств в городе был высок, и особенно часты были случаи отравления мужей женами в знатных семьях. В Акре была распространена проституция, имелось множество публичных домов и были даже случаи, когда монахи сдавали дома содержателям борделей. Приезжие мусульмане с негодованием писали о мусульманках-рабынях, которых в Акре держали в цепях, а также о расцвете проституции среди европейцев. Их возмущало также, что мечети католики перестроили в церкви, а минареты переделали в колокольни. Приверженцам ислама оставалось молиться только в пристройке к бывшей Пятничной мечети, которая ныне стала церковью Святого Иоанна.

Однако Акра была не только жестоким и грубым, но и гостеприимным городом. Его «английская улица» была целиком посвящена заботам о бедных паломниках: здесь находился приют для странников, названный в честь Томаса Бекета, а госпитальеры содержали на этой улице самый крупный госпиталь и постоялый двор на Ближнем Востоке. Он представлял собой целый полуподвальный «город», в сводчатых палатах которого были размещены кровати для двух тысяч больных и паломников. Северные ворота, выходившие на побережье, охранял сильный гарнизон тамплиеров. И именно здесь паломники могли получить эскорт для путешествия в Иерусалим или Седнайю.

По своему плану город Акра напоминал треугольный щит. С двух сторон он выходил к морю, а с третьей, восточной, был защищен двойной стеной с башнями, стоявшими друг от друга на расстоянии брошенного камня. Как и в Тире, здесь имелась внутренняя гавань, вход в которую при необходимости закрывала массивная железная цепь. Вход в большую гавань защищала «Башня мух» высотой в сорок футов. Ее название, как считалось, связано было с прозвищем Вельзевула «Властелин Мух», однако существовало и другое объяснение. Рассказывали, что в древности на скале, на которой позднее возвели башню, совершали человеческие жертвоприношения, и кровь привлекала синих мух.

С башен города нередко можно было видеть до восьмидесяти кораблей одновременно, стоявших в порту или на якоре в море. При виде этого впечатляющего зрелища один гость-мусульманин вспомнил то место из Корана, где упоминались корабли, «внушительные, словно горы», созданные людьми, но лишь благодаря воле Аллаха.