Феликс ШАБУЛЬДО - Земли Юго-Западной Руси в составе Великого княжества Литовского

Продолжавшаяся в Орде внутриполитическая нестабильность, усиление сепаратистских тенденций в среде монголо-татарской знати, особенно ощутимое на окраинах ордынских владений, способствовали успеху освободительной борьбы угнетенных /66/ею народов. В 1361 г. из состава Орды выделился Хорезм. С образованием в 1359 г. Молдавского феодального государства ее владения сократились в междуречье Нижнего Дуная и Днестра. [281] Егоров В. Л. Золотая Орда перед Куликовской битвой. – С. 192; Мохов Н. А. Молдавия эпохи феодализма. – Кишинев, 1964. – С. 103; Параска П. Ф. Золотая Орда и образование Молдавского феодального государства // Юго-Восточная Европа в средние века. – Кишинев, 1972. – Т. 1. – С. 175–190. Следующий удар по господству Золотой Орды в Восточной Европе был нанесен в междуречье Днестра и Днепра. Здесь в битве у Синих Вод, явившейся центральным событием в наступлении Великого княжества Литовского на зависимые от монголо-татарских феодалов русские земли, были подорваны основы системы властвования Ордынской державы над Юго-Западной Русью.

Относительно даты Синеводской битвы в научной литературе до самого последнего времени встречаются определенные расхождения, обусловленные отличающимися между собой показаниями источников. В летописной Повести о Подолье, например, битва отнесена ко временам Ольгерда. В Хронике Быховца она датирована 1351 г., [282] ПСРЛ. – Т. 32. – С. 139. что противоречит данным других источников. М. Стрыйковский дает описание битвы у Синих Вод под 1331 г., но после рассказа об усобицах в Орде, помеченных им 1357–1361 гг. [283] Stryjkowski M. Kronika polska… – Т. 2. – S. 6. Точную дату – 1362 г. – подают Густинская летопись, Никоновский свод и Рогожский летописец, причем последний содержит дополнительный определяющий признак: "осень" 6871 г., т. е. указывает на период с 24 сентября по 25 декабря 1362 г.

К осени 1362 г. сложилась наиболее благоприятная обстановка для развертывания наступления Великого княжества Литовского в Подольской земле. С Польским королевством до 1366 г. оно находилось в мирных отношениях. [284] Długosz J. Dziejów Polskich księg dwanaście. – T. 5, ks. 9. – S. 418–420. Несколько ослабел также натиск крестоносцев на коренную Литву. На протяжении 1362 г. они, используя, видимо, то обстоятельство, что значительные военные силы Великого княжества Литовского были сконцентрированы на русско-ордынском пограничье, четырежды нападали на ее земли: в январе, феврале, марте – апреле и осенью. [285] Ливонская хроника Германа Вартберга. – С. 109; Wigand von Marburg. Cronica nova Prutenica. – S. 524–530; Johann von Posilge. Chronik des Landes Preussen // SRP. – T. 3. – S. 80–81. Наибольшего успеха орденские войска достигли в апреле 1362 г., когда после двухнедельной осады и штурма им удалось захватить хорошо укрепленный замок Ковно, который мужественно защищал трехтысячный гарнизон под командой новогрудского князя Войдата-Константина, сына Кейстута. На помощь осажденным, по свидетельству хрониста Ордена Виганда, прибыли со своими дружинами Ольгерд и Кейстут, но ввиду явного превосходства сил крестоносцев, пополнивших свои ряды рыцарями из Англии, Италии и Германии, не решились дать им бой. [286] Wigand von Marburg. Cronica nova Prutenica. – S. 531–539; Stadnicki K. Olgierd i Kiejstut synowie Gedymina w. xięcia Litwy. – Lwów, 1870. – S. 55–68. Тем не менее, осенью того же года Ольгерд, как единодушно свидетельствуют летописные источники, принял личное участие в битве у Синих Вод, возможно, с приведенным им воинским контингентом. /67/

Его дружина вряд ли могла быть многочисленной. Основную массу войск Ольгерда, выступивших против ордынцев, составили феодальные ополчения княжеств Юго-Западной Руси, незадолго до этого похода содействовавшие ликвидации зависимости населения Среднего Поднепровья от Орды и присоединению его к Великому княжеству Литовскому. Такой вывод можно сделать, не только принимая во внимание необходимость обороны Литвы от нового нападения крестоносцев осенью 1362 г., но и на основании целого ряда косвенных свидетельств источников. Примечательна в этой связи роль в организации антиордынского похода Киева, ставшего местом сбора и операционной базой литовско-русских войск. Ценное свидетельство тому дает Хроника М. Стрыйковского, в которой Киев представлен как центр, с которым сопряжены все перипетии битвы у Синих Вод. Так, М. Стрыйковский утверждает, что с целью обезопасить владения Литвы от ордынцев и по примеру князей Северо-Восточной Руси Ольгерд стремился к ликвидации ордынской власти над "дикими полями, за Киевом широко лежащими, и Подольем". Далее, по его словам, войска Ольгерда "пришли на урочища к Синей Воде, миновав Канев и Черкассы", [287] Stryjkowski M. Kronika polska… – T. 2. – S. 6. что дает основание считать Киев исходным пунктом их движения. Интересно, что это свидетельство находит определенное подтверждение в составе двух кладов с джучидскими монетами, обнаруженных в конце XIX в. в с. Гвоздов (Васильковского района Киевской обл.) и на берегу р. Синюха в с. Малые Торговицы (совр. с. Торговицы Новоархангельского района Кировоградской обл.), т. е. в начале и в конце маршрута литовско-русских войск. Оба клада были зарыты во времена, очень близкие ко времени Синеводской битвы: первый из них датируется наиболее поздней монетой чекана хана Мюрида, откочевавшего из Приазовья в Поволжье летом 1362 г.; второй – хана Ноуруза, 761 г. хиджры (23 ноября 1359 – 10 ноября 1360), [288] Федоров-Давыдов Г. А. Клады джучидских монет // НЭ. – 1960. – Т. 1. – № 173. – С. 164; № 122. – С. 152. Егоров B. Л. Золотая Орда перед Куликовской битвой. – С. 189–190. что и позволяет видеть в походе Ольгерда на ордынскую территорию главную причину их существования. Оказывается также, что Киев имел непосредственное отношение к результатам битвы, т. е. освобождению от власти Орды Торговицы, Белой Церкви, Звенигорода и степей, начиная "от Киева и от Путивля вплоть до устья Дона" и до Очакова. [289] Stryjkowski M. Kronika polska… – Т. 2. – S. 7. Из Подольской земли войско Ольгерда изгнало ордынцев довольно легко, "поскольку (они. – Авт. ) ни вождей, ни царя не имели". [290] Stryjkowski M. Kronika polska… – Т. 2. – S. 7. Общая картина расстановки противоборствующих сторон и их действий накануне схватки остается невыясненной, многие подробности, сообщаемые М. Стрыйковским о битве у Синих Вод, не имеют аналогий в других источниках, что, однако, не может быть доказательством их несоответствия исторической действительности. В пользу достоверности этих из- /68/вестий свидетельствует упоминание М. Стрыйковским о его пребывании на Подолье, устная традиция жителей которого о битве могла составить основу рассказа о ней Хроники.

При сопоставлении известий летописей (Рогожского летописца, Никоновского и Густинского сводов, "Повести о Подолье") и повествования М. Стрыйковского о походе войск Ольгерда в Подольскую землю и битве у Синих Вод выявляются некоторые расхождения. Так, автор Хроники, в отличие от летописей, освобождение от ордынской власти Днепровского Левобережья (очевидно, в летописях описанное как поход на Коршев) и западной части Подолья (битва у Синих Вод) представляет как связанные воедино. Он сообщает также об участии Кориатовичей в Синеводском сражении и их общем с войсками Ольгерда пути к месту схватки, о чем летописи вообще умалчивают. Отмеченные особенности в показаниях источников нельзя объяснить только фрагментарностью летописных известий. Их недомолвки, а также сама встреча литовско-русских войск с объединенными силами трех орд на берегах р. Синюхи указывают на возможность каких-то антиордынских действий не только на Левобережье Днепра, но и одновременно с ними в районе ханских кочевий на Южном Буге и его притоках. Можно догадываться, что эти действия в Подольской земле исходили от Кориатовичей и волынского князя Дмитрия-Любарта. В их особой заинтересованности в разгроме ордынских сил на Подолье убеждает то обстоятельство, что потерпевшие поражение у Синих Вод ордынские князья являлись не только "отчичами и дедичами Подольской земли", как их называют белорусско-литовские летописи, но с 1356 г. и союзниками Казимира III в его борьбе с Гедиминовичами за Галицко-Волынскую Русь. Ясное указание на этот счет содержится в булле папы Иннокентия XI, где он еще в феврале 1357 г. упрекал Казимира III за союз с ордынцами и ежегодную дань, выплачиваемую "татарскому королю" с отнятых у "схизматиков" земель. [291] VMPL. – T. 1. – N 776. – S. 581. В этой же связи следует отметить тот факт, что авторы орденских хроник не дают никаких сведений об участии Дмитрия-Любарта в военных действиях в Литве в 1362 г., хотя он, как и другие Гедиминовичи, находился в то время в мирных отношениях с польским королем. Между тем наличие волынских отрядов в составе литовских войск фиксировали в своих хрониках Герман из Вартберга под 1348 г. и Виганд из Марбурга под 1382 г. [292] Ливонская хроника Германа Вартберга. – С. 106; Wigand von Marburg. Cronica nova Prutenica. – S. 618. Из этого следует, что в 1362 г. войска Волынского княжества и подольских Кориатовичей действительно могли принять участие в антиордынской борьбе, развернувшейся осенью того года в Подольской земле.