Джесси Байок - Исландия эпохи викингов

В сагах чаще всего употребляется прилагательное sekr , которое значит «объявленный вне закона» (точнее, «такой, на которого можно напасть [подразумевается — безнаказанно]», однокоренное с глаголом sœ ́ kja «искать, нападать», родственным английскому to seek «искать»); по умолчанию речь идет о полном объявлении вне закона. Приговор об объявлении вне закона — малом или полном, по умолчанию полном — обозначается существительным sekt (от того же глагола), чаще встречается множественное число sektir. (Прим. перев.)

Перевод А. Корсуна.

О Торлейве Крещеном и роли веры в его поведении см. [ Walter 1956: 44–50], а также [ Berger 1978–1979: 72–75], где этот же эпизод саги рассматривается с точки зрения права.

В наши дни дорога на автомобиле из Оружейникова фьорда в Полосатиков занимает минимум три часа и предполагает штурм нескольких перевалов. (Прим. перев.)

[ÍF-11: 33, подстраничное примечание 1].

Величайшей в смысле объема — составитель этого компилятивного текста объединил в нем всевозможные источники, касающиеся Олава сына Трюггви и времен его правления. (Прим. перев.)

Похожая ситуация имеет место в главе 11 «Саги о Хравнкеле годи Фрейра», когда Хравнкелю не удалось подойти к месту суда — так много людей было у его противников — и суд, не имея возможности заслушать защиту (за ее физическим отсутствием поблизости), объявил его вне закона. Разница в том, что Гейтир — истец, и его физический недопуск на суд означал, что дело попросту не рассматривалось. (Прим. перев.)

Подробнее этот инцидент рассмотрен в моей работе [ Byock 1995а].

В текстах встречается как написание дисл. Fagradalr , так и Fagridalr , но исходное, видимо, первое.

Подробнее о лакуне см. примечания к переводу «Саги о людях из Оружейникова фьорда» в приложении 5 к настоящей книге. (Прим. перев.)

Þing в данном случае значит не просто тинг, а именно альтинг (типичный случай усеченного композита); farar- род. п. ед. ч. от fǫr «поездка», kaup связано с глаголом kaupa «покупать» (родственно англ. cheap — «дешевый», нем. kaufen — «покупать», и рус. «купить», заимствование из германских языков) и означает «цена, стоимость; уговор, договор». (Прим. перев.)

Hof означает «капище», tollr «налог» (родственно англ. toll «пошлина, плата», нем. Zoll «таможня»; в германских языках заимствование из народной латыни, а там — из греческого). (Прим. перев.)

«Серый гусь», т. 1, гл. 89 [1852 Ia: 159], т. 2, гл. 287 [1879 II: 320], т. 3, гл. 10 и 25 [1883 III: 173, 431–432]. См. также у Свейнбьёрна Равнссона [ Sveinbjörn Rafnsson 1974:135–136, особенно примечание 9].

Так утверждает Ари Мудрый в главе 10 «Книги об исландцах».

Идею, что годорд не приносил годи доходов, а, напротив, заставлял его идти на значительные траты (подобно тому, как исполнение государственных должностей в Афинах и Риме осуществлялось архонтами и консулами за собственный счет; вероятно, идея заимствована именно из античной истории. — Прим. перев. ), выдвигал и защищал Конрад Маурер [ Maurer 1852: 102]. Тезис Маурера прочно вошел в набор трюизмов и в течение целого века с лишним ни разу не подвергался пересмотру. Так, в 1883 году Арнамагнеанская комиссия пишет в комментированном именном указателе к третьему тому своего издания «Серого гуся» (1883 III: 702): «Хотя годи и получал тинговый налог, доходов от годорда он не имел». Немало ученых повторяли за Маурером, что у годи не было особых перспектив разбогатеть, например, Сигурд Нордаль в 1942 году писал [ Nordal 1942:124]: «Но даже если годи пользовался всеми властными возможностями, представляемыми ему его статусом, то и тогда он скорее нес расходы, чем извлекал прибыль». В 1974 году Йон Йоханнесон подчеркивал, что доходов от содержания капища и от иных обязанностей годи не получал [ Jón Jóhannesson 1974: 62]. Рассуждая о «покупке поездки на тинг», Йон находит данные «Серого гуся» туманными и делает вывод: «Статус годи, судя по всему, не приносил его обладателю никаких доходов, если принять во внимание, на какие траты по исполнению своих обязанностей ему приходилось идти». В 1958 году Олав Лаурусон писал, что, скорее всего, большинство бондов могло избежать уплаты тингового налога, попросту отправившись с годи на альтинг [ Ólafur Láruson 1958а: 71], и что поэтому статус годи «никак не мог приносить годи сколько-нибудь значительную прибыль». В 1974 году Якоб Бенедиктссон отмечал странную природу тингового налога [ Jakob Benediktsson 1974а: 174]: «С одной стороны, годи получали тинговый налог от тех, кто оставался дома, но одновременно им приходилось компенсировать затраты тех, кто ехал на тинг, и невозможно в такой ситуации увидеть, как годи мог извлечь выгоду из подобных транзакций».

Бьёрн Торстейнссон, обсуждая в 1953 году тинговый и капищный налоги, находил, что прибыли годи они не приносили: «Налоги эти были невелики и едва покрывали затраты на жертвоприношения и поездку на альтинг» [ Björn Thorsteinsson 1953: 101]. В 1966 году Бьёрн повторил свой тезис касательно «покупки поездки на тинг», а основное внимание уделил экономике XII и XIII веков, когда в руки годи и больших бондов попало управление церковной собственностью [ Björn Thorsteinsson 1966: 85]. Что же до годи раннего периода эпохи народовластия (1978: 52), Бьёрн пишет лишь: «Годи получали свой основной доход от контроля за правовой системой», но далее не дает никаких объяснений, как именно контроль за правовой системой позволял годи богатеть. Аналогичным образом и Кирстен Хаструп [ Hastrup 1985: 13, 118-21], подчеркивая решающую роль контроля за правовой системой в богатстве годи, не указывает, каким именно образом годи извлекали из этого финансовую выгоду: «Имеющиеся источники таковы, что установить, каким было подлинное устройство экономики и производственных отношений, крайне затруднительно; по этой же причине затруднительно составить на их основе и сколько-нибудь ясное представление о реальных рычагах политической власти, доступных годи».

Свейнбьёрн Равнссон отмечает, что «все же именно годи получали ‘покупку поездки на тинг’», и далее пытается увязать тинговый налог и поздние налоги эпохи народовластия ( Sveinbjörn Rafnsson 1974: 134), выдвигая мысль, что именно «покупка поездки на тинг» проложила дорогу к введению в XIII веке «овечьего налога». Однако между этими двумя налогами нет ничего общего: «покупка поездки на тинг» была выплатой, которую отдавали на строго определенную цель строго определенные лица, в то время как «овечьим налогом» облагалось все население без различий, и налог этот просто шел в карман годи, и тот мог им распоряжаться, как хочет. Возможно, наличие «покупки поездки на тинг» и в самом деле облегчило введение иных налогов в позднейшее время, однако ясно, что интеллект независимых исландских землевладельцев X и XI веков находился на достаточном уровне для понимания того, что такое налоги, как они работают, для чего нужны и чем друг от друга отличаются.