Леонид Жура - Сионисты против Сталина

А ведь Маркс писал о той исторической эпохе, когда накопление капитала действительно могло произойти только за счет изгнания крестьян («огораживания»), грабежа колоний, войн и др. Т. е. когда «капитала» не существовало в самом обществе. Однако в России 90-х годов такой «капитал» имелся. Это была общенародная собственность, которая использовалась в интересах всего народа. Поэтому захватившие власть мошенники должны были не присваивать то, к чему они не имели ни малейшего отношения, а брать где-то кредиты и строить фабрики, заводы, комбинаты, устанавливать станки, оборудование, машины, определять потребность общества и удовлетворять ее, одновременно, отказывая себе и своим семьям во всем, — копить и расширять, копить и расширять. Как это и происходило во всех странах, ступивших на капиталистический путь развития. Вместо этого результатом буржуазно-воровской революции стала реализация лозунга «отнять у всех и поделить между своими»!

И теперь радзинские в агрессивно-презрительном тоне пытаются убедить народ, что все сделано правильно, а «лимитов на революцию» нет! Был небольшой лимит на одну буржуазно-воровскую революцию, так этот «лимит» использован полностью и, главное, очень удачно. Надо только немного подождать, и всем будет хорошо! Немного подождать! Лет триста-четыреста. Не больше! Вам же по телевизору объяснили, что частник всегда (слышите? — всегда!) управляет собственностью эффективней, чем государство! Вот мы, радзинские и ельцино-путины, приглашенные народом для руководства государством, именно так и сделали! Какие могут быть возражения?..

Ладно, вернемся к сочинению нашего архивника и понаблюдаем, как Сталин и Курнатовский под руководством Радзинского готовят первомайскую демонстрацию в Тифлисе.

Радзинский:

«За месяц до демонстрации начались аресты. Арестован Курнатовский, но Коба сумел исчезнуть. Накануне демонстрации он подает прошение об увольнении и в конце марта увольняется из обсерватории. Но комнатка остается пока за ним — комнатка, превращенная в склад нелегальной литературы».

В данных трех предложениях наш «историк» соврал совсем немного. В ночь с 21 на 22 марта 1901 года были арестованы активные деятели социал-демократического движения Курнатовский, Франчески, Джибладзе, Жордания, Цулукидзе и др. Иосифа Сталина среди арестованных не было. Но он не «исчез», как утверждает Радзинский, стараясь внушить читателям, что Коба накануне демонстрации сбежал, уехал и вообще как-то улизнул, — Коба продолжал готовить выступление.

Что касается обыска в комнатке Сталина, которую Радзинский в своем воображении превратил в склад нелегальной литературы, то вот как его описывает очевидец, товарищ Кобы по революционной работе:

«21 марта 1901 г., когда жандармерия производила обыск в наших комнатах, Кобы дома не было. Я в тот же день после дневного дежурства пришел к себе в комнату и, усталый, не раздеваясь, прилег на кушетку. Это было уже после 10 часов вечера. Во сне слышу стук в дверь. Проснулся, спрашиваю:

— Кто там?

Грубо отвечают:

— Отворите немедленно!

Я повторяю вопрос и слышу — говорят: „Из жандармского управления“. Отворив дверь, вижу, стоит целая свора полицейских и жандармов. А перед ними подавленная фигура нашего сторожа, дежурившего в тот день вместе со мной. Ворвались, спросили, кто я такой, кто еще тут живет, приступили к обыску. Обыскали сперва мою комнату, забрали и опечатали кое-какие легальные книги марксистского направления, составили протокол и дали подписаться. Потом вошли в комнатку Кобы. Перевернули все вверх дном, шарили по углам, перетряхивали постель, но ничего не нашли. Книги после прочтения Коба возвращал, не держал дома, а нелегальные брошюры мы прятали между черепицами у самого берега Куры».

Так что насчет «комнатки, превращенной в склад нелегальной литературы», Радзинский художественно преувеличил. Применил, так сказать, гиперболу.

Радзинский:

«1901 год. В первый майский день в центре города появились люди в теплых пальто и бараньих шапках. Это рабочие, приготовившиеся к встрече с нагайками казаков. Демонстрантов было около двух тысяч. Крики „Долой самодержавие!“, полиция разгоняет буйную толпу.

И кровь пролилась: были раненые. Все это было внове для веселого, легкомысленного южного города. „Можно считать, что началось открытое революционное движение на Кавказе“, — с удовлетворением писала „Искра“».

Ни одним словом не упоминает архивник об участии Сталина в демонстрации, поскольку тогда становится затруднительным оправдать применение глагола «исчез» в отношении Сталина. Да, демонстрация рабочих состоялась. Это было грандиозное мероприятие! Вот как описывает его участник демонстрации С. Аллилуев:

«Шел тысяча девятьсот первый год. Сосо Джугашвили и Виктор Курнатовский готовили рабочий класс Тифлиса к первомайской демонстрации. Как ни конспиративно проводилась подготовка, о предстоящей маевке все же узнала полиция…

С пением „Варшавянки“ мы двинулись к центру. Откуда-то прискакали казаки. Завязалась борьба. Нашу группу рассеивали в одном месте, мы смешивались с гулявшей публикой и вмиг появлялись в другом. Так продолжалось несколько минут.

Полиция, казаки и дворники, налетевшие со всех сторон, заполнили проспект. Они стали теснить и избивать демонстрантов, разгонять гуляющих. Небольшими группами мы пробивались сквозь цепь и окольными путями направлялись на Солдатский базар, куда, по договоренности, мы должны были прибыть после демонстрации на проспекте.

На Солдатском базаре по случаю воскресного дня, как обычно, собралось много народу. Но покупатели в тот день были необычные. Они подходили клавкам, приценялись и, ничего не купив, отходили. Лишь в полдень торговцы поняли, что за „покупатели“ собрались на базаре. Когда с арсенала грянул пушечный выстрел, над площадью раздалось:

— Да здравствует Первое мая! Долой самодержавие!

В ту же минуту полицейские с обнаженными шашками бросились на знаменосца. Знамя перехватили, и оно пошло по рукам рабочих. Там, где полицейские особенно наседали, знамя опускалось, чтобы тотчас же взвиться в другом месте. Произошло кровавое побоище. Засвистели казачьи нагайки, засверкали шашки. Рабочие отвечали камнями и палками. Схватка была отчаянная. Многие рабочие были ранены. Досталось и полицейским».

Итак, состоялось боевое крещение двадцатидвухлетнего революционера Иосифа Сталина. Во время этой демонстрации впервые публично прозвучала его страстная речь с политическими требованиями. Об апрельских событиях в Тифлисе стало известно во всей России. Своим политическим успехом демонстрация обязана пропагандистским и организаторским талантам молодого Иосифа Джугашвили, который блестяще справился с поставленной задачей.