Леонид Жура - Сионисты против Сталина

Ладно, дополним немного «историка».

Сталин горячо поддержал Ленина и выразился твердо и недвусмысленно:

«Эти господа — Роза, Каутский, Плеханов, Аксельрод, Вера Засулич и знакомые. Они не могут „изменить“ друг другу. Защищают друг друга так, как члены клана патриархальных племен защищали друг друга, не входя в рассмотрение виновности или невиновности родственника. Именно это семейное „родственное“ чувство помешало Розе объективно взглянуть на партийный кризис… Этим же, между прочим, объясняются некоторые недостойные поступки Плеханова, Каутского и других… Скажешь, это дело Ленина, но я с этим не могу согласиться, так как критикуемые взгляды Ленина — не собственность Ленина, и их искажение касается других партийцев не меньше, чем Ленина. Конечно, Ленин лучше других мог бы выполнить эту задачу…».

Сталин говорит о недопустимости для рядовых членов партии оставаться в стороне при обсуждении принципиальных вопросов, т. е. принимать активное участие в дискуссиях, о которых вроде бы скорбит Радзинский.

Радзинский:

«После съезда во всех провинциальных комитетах началась непримиримая борьба между большевиками и меньшевиками — борьба за власть над партией… В 30-е годы Коба окончательно завершит эту борьбу, истребив в лагерях последних революционеров-меньшевиков».

«Борьба», о которой пишет Радзинский, на Кавказе началась задолго до съезда. Сталин и его немногочисленные сторонники с самого начала своей революционной деятельности отвергли «умеренные» методы борьбы с царизмом, провозглашенные будущими меньшевиками Жордания, Джибладзе, Чхеидзе, и этот конфликт не прекращался ни на минуту, несмотря на то, что перед обеими ветвями социал-демократии стоял общий враг — самодержавие.

А по поводу зловещих предсказаний Радзинского об истреблении в лагерях меньшевиков можно сказать только одно: терпеливо ждем подробностей от нашего гиганта архивной мысли.

Радзинский (неожиданно возвращаясь мыслями в Сибирь. — Л. Ж.):

«…5 января 1904 года полицейский протокол сообщает: „Ссыльный Джугашвили бежал“.

Через всю Россию он ехал в Тифлис по подложным документам на имя русского крестьянина — с его грузинским лицом, с акцентом! Через всю Россию! И никто его не задержал!»

Мы сочувствуем Радзинскому и понимаем его огорчение в связи с побегом Сталина из ссылки. Вот только его недоумение по поводу разгильдяйства властей, которым не удалось арестовать Кобу, нам представляется игрой бесталанного актера. Трудно предположить, что Радзинский, выучив наизусть все творения Троцкого, мог пропустить его мнение именно по этому случаю.

Троцкий:

«К началу 1904 года ссылка успела окончательно превратиться в решето. Бежать было в большинстве случаев не трудно: во всех губерниях существовали свои тайные „центры“, фальшивые паспорта, деньги, адреса. Коба оставался в селе Новая Уда не больше месяца, т. е. ровно столько, сколько нужно было, чтобы осмотреться, найти необходимые связи и выработать план действий».

Добавим, что Сталин сбил с толку охранку тем, что отправился сначала «не через всю Россию», как врет Радзинский, а в противоположную сторону, в Иркутск.

Радзинский:

«Он живет в Тифлисе. И это тоже странность. „Видные революционеры редко возвращались на родину, где были бы слишком заметны“, — писал Троцкий. Вернувшись, нелегал попадал в поле зрения полиции и, по статистике, самое большее через полгода — арестовывался».

Конечно, странность! Для существа с мозгами Радзинского многое кажется странным. Сталин возвращается на Кавказ, где налажена революционная работа, где живут товарищи по борьбе, где он пользуется уважением среди рабочих и всегда может рассчитывать на их помощь, — и все это для архивника «странность». Впрочем, если бы Сталин отправился в Москву или Питер, не имея связей с революционным движением, рекомендаций, знакомств, — это вызвало бы у «историка» еще большее раздражение.

«…по статистике… арестовывался…» — строчит «русский писатель», и русский язык терпеливо сносит эти извращения.

Радзинский:

«А Коба четыре года — с января 1904-го до марта 1908- го — продержится на нелегальном положении! Тифлисская охранка, контролирующая весь Кавказ, не может его арестовать!»

Быстро лепит свое сочинение Радзинский, некогда ему посмотреть на ситуацию в России или хотя бы на Кавказе. А она изменилась удивительнейшим образом. Общественное мнение на стороне революционеров всех калибров и оттенков. Заводчики, фабриканты, банкиры сами оплачивают деятельность политических партий. Полицейские и жандармы помогают бунтарям избегать арестов.

Поразительные факты от красноярского историка А. Бушкова:

«Небольшая экскурсия по полицейским учреждениям Грузии. Кутаиси. Пристав Заречного полицейского участка Тер-Антонов спокойно подписался под петицией с требованием созыва Учредительного собрания. Остался в должности и даже делал карьеру. А впрочем, что тут удивительного — его начальник, пристав всего Кутаиси и Кутаисского уезда Махарадзе, поддерживал связи с революционным подпольем. Как и уездный начальник Келбакиани.

А вот колоритнейшая фигура — горийский уездный начальник Давид Бакрадзе, из дворян. Его брат, учитель, вел революционную пропаганду среди солдат. Входил в руководство Военного союза партии эсеров… Кончилось все тем, что на посту уездного начальника Бакрадзе создал абсолютно незаконный вооруженный отряд из двадцати человек, а во главе поставил некоего Вано Немсадзе, числившегося в розыске за то, что был командиром „боевой дружины Боржомской организации социал-демократов“…

А вот вам князь Леван Джандиери: тифлисский уездный начальник, потом полицмейстер Тифлиса, начальник Сухумского окружного полицейского управления в чине генерал-майора… На всех этапах своей карьеры — свой человек для революционного подполья…

А прокурора Кутаисского окружного суда Толпыго всерьез обвиняли в том, что в декабре 1905 г. он участвовал в постройке баррикад…».

Прокурор, воздвигающий баррикады, — это круто!

Радзинский:

«…Но есть иные сведения.

„В 1906 году он был арестован и бежал из тюрьмы“. (Из „Справки об И. Джугашвили“, составленной в 1911 году начальником Тифлисского охранного отделения И. Пастрюлиным.)

„28.01.1906 г. И. Джугашвили задержан на квартире Миха Бочоридзе“.

Значит, арестовывался? И опять удачно бежал? И вновь не побоялся возвращаться на опасный Кавказ? Почему?»

Надо поздравить архивариуса с еще одной исторической находкой! Такой важный документ писатель земли русской Радзинский при всем честном народе вводит в как бы «научный» оборот. «Пользуйтесь, граждане ученые-антисталинисты», — скромно говорит Радзинский. «Не сомневайтесь, источник надежный! Случайно найден в бачке для мусора неподалеку от Кремля. Сталинисты выбросили, заметая следы, но ведь… рукописи не горят!»