Леонид Жура - Сионисты против Сталина

Стало быть, насчет «погрома» пошутил совсем даже не Коба, а «тов. Алексинский», после Октябрьской революции ставший белоэмигрантом. И мы сочувствуем Радзинскому в связи с разоблачением его очередной наглой клеветы.

Радзинский:

«Почему же Ленин, окруженный евреями-революционерами, сам имевший в роду еврейскую кровь, прощал Кобе ненавидимый подлинными интеллигентами антисемитизм и после подобных высказываний звал его на все съезды?»

Радзинскому всюду мерещится антисемитизм. «Ленин прощал Сталину антисемитизм!» — визжит еврей Радзинский. Тотальное засилье евреев в ельцинско-путинской России в СМИ, и особенно на ТВ, в руководстве русской культурой, финансовыми потоками, в представительстве интересов народов России в Совете Федерации архивника не смущает!

И что это за «подлинные интеллигенты» у Радзинского? Куприн, Достоевский, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Салтыков-Щедрин чем-то не устраивают театрала? А «подлинные интеллигенты» — меньшевики-евреи и евреи-бундовцы — возражений не вызывают? А вот у Ленина и Сталина к ним были претензии. В письме к Анне Ильиничне Ленин писал:

«Задерживаете неизбежный процесс выкидывания мерзавцев а-ля Галин, Мартов, Дан и К° из рабочего движения… Меня подлый шантаж Мартова и К° в деле X бесит страшно, ну и раздавим же мы мало-помалу эту банду шантажистов». В циркулярном письме Ленин писал: «Дорогие друзья!.. Если молчать, то еврейские марксисты завтра верхом будут на нас ездить…».

Да-а, Ильич бывал очень суров к… политическим противникам. Настолько суров, что даже вынужден был указывать их национальность. Тут, конечно, не обошлось без влияния Маркса, который отмечал: «Деньги — это ревнивый бог Израиля, пред лицом которого не должно быть никакого другого бога».

«Почему „Ленин звал Сталина на съезды?“», — прикидывается полным идиотом Радзинский. Вот если бы не лгал о том, что якобы «Сталин ничем себя не проявил», и вопроса бы не возникло. Про активное участие Сталина в конференции в Таммерфорсе мы за Радзинского уже рассказали. В Стокгольме, на IV съезде РСДРП («объединительном»), Сталин выступил в прениях одним из первых по главному вопросу съезда — аграрному. Меньшевики настаивали на решении аграрного вопроса путем «муниципализации». Ленин предлагал осуществить «национализацию». Незначительная часть большевиков выступала за раздел земли между крестьянами. Сталин резко раскритиковал и «муниципализацию» меньшевиков, и «национализацию» Ленина. Сталин: «Что касается существа дела, то я должен сказать, что исходным пунктом нашей программы должно служить следующее положение: так как мы заключаем временный революционный союз с борющимся крестьянством, так как мы не можем, стало быть, не считаться с требованиями этого крестьянства, — то мы должны поддерживать эти требования, если они в общем и целом не противоречат тенденции экономического развития и ходу революции. Крестьяне требуют раздела, раздел не противоречит вышесказанным явлениям, — значит, мы должны поддерживать полную конфискацию и раздел. С этой точки зрения и национализация, и муниципализация одинаково неприемлемы. Выставляя лозунг муниципализации или национализации, мы, ничего не выигрывая, делаем невозможным союз революционного крестьянства с пролетариатом». Будущие события показали, что поддержка большевиков крестьянством сыграла решающую роль в победе Октябрьской революции.

Т. е. Сталин занял позицию, принципиально расходящуюся с ленинской, и довольно основательно ее обосновал. В дальнейшем читатель сможет убедиться, что Сталин никогда не стеснялся говорить то, что думает, и требовал этого от других. А некоторые разногласия никак не влияли на дружбу двух умных людей — Ленина и Сталина.

Радзинский:

«Объяснить это можно лишь требованием „Катехизиса революционера“: „Ценить товарищей только в зависимости от пользы их для дела“».

Объяснить рождение такой глубокой мысли в голове нашего философа можно только передозировкой сознания «Катехизисом еврея в России».

Радзинский:

«На лондонском съезде они впервые встретились — Коба и Троцкий. Лев Давидович явился на съезд в ореоле славы, затмив бога Ленина. В отличие от споривших о революции эмигрантов-теоретиков Троцкий приехал из России — из самой гущи революции».

Ну, наконец-то! А то все цитаты Троцкого да цитаты… Чувствовалось, с каким нетерпением Радзинский ждал возможности представить читателям своего кумира. Чем же так очаровал «бес революции» Троцкий нашего архивариуса, неужели только национальностью?

В России Троцкий появился летом 1905 г. при содействии международного авантюриста Парвуса-Гельфанда. Талант оратора-демагога позволил Троцкому войти в состав местного Совета рабочих депутатов. К этому времени Парвус купил либеральную «Русскую газету» и организовал работу печатного органа меньшевиков «Начало». Огромные денежные средства, стоящие за Парвусом, отбили у Троцкого всякую охоту возражать этому таинственному человеку. Именно Троцкий, как один из руководителей самозваного Совета, провел через этот «орган» «Финансовый манифест», сочиненный Парвусом. Документ содержал инструкции для населения: не платить налогов, забирать вклады в банках и многое другое. Самое главное — разоблачать финансовое банкротство правительства перед всем миром. Все это сказалось на котировке рубля на рынке финансов. Остается только гадать, сколько «заработали» на этой операции Троцкий с Парвусом.

Меры, предпринятые правительством Витте (закрытие оппозиционных газет и др.), создали серьезные препятствия для развития революционного движения, а все члены Петербургского Совета были арестованы. Поэтому восхищение Радзинского «ореолом славы» Троцкого вполне объяснимо. Жаль только, что подробности «революционной деятельности» Троцкого, благодаря оголтелому сопротивлению радзинских, стали известны только недавно.

Наглое измышление Радзинского о том, что Троцкий блистал на съезде, «затмив бога Ленина», ничем не подтверждено, не проиллюстрировано. Почему? Есть же материалы 5-го съезда РСДРП, и они доступны любому радзинскому. Например:

Троцкий (из выступления на съезде): «Для вас важна фракционная демонстрация на съезде, а не единство партийного действия в стране. Я говорю вам, товарищи большевики: если для вас дороги те политические задачи, во имя которых вы боретесь, подчините им вашу фракционную нетерпимость, возьмите назад вашу резолюцию, вступите в соглашение с течениями и группами, которые в общем и целом занимают близкую вам позицию, и внесите резолюцию, которая сплотит большинство и создаст для фракции возможность планомерной работы».