Пантелеймон Кулиш - ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 3)

гетмана командовали Стефан Чернецкий и Адам Калиновский. Кроме того стояли там:

полк Ляховецкого, дивизия Щавинского, полк Льва Сопиги, подкаплера литовского.

одноименника знаменитого канцлера, противника церковной унии, полк познанского

воеводы, Опалинского, и дивизия Собиских, полк Юрия Любомирского, коронного

маршала, и часть великопольских и мазовецких поеполитаков. В арриергарде крыла

стоял Александр Конецпольский с дивизиею своею. Левым крылом командовали

полевой гетман, Калиновский, и русский воевода, князь Вишневецкий. Въ

ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИЯ ОТ ПОЛЫПН.

229

их заведывании стояли три регимента иностранного войска, которыми командовал

геперал-маиор Убальд, а также—с полками своими Станислав Потоцкий и князь

Доминик Заславский. За ними следовали полки гетмана Калиновского и его сына,

коронного обозного, дивизии мша Димитрия Вишневецкого и Яна Замойского, а в

арриергарде—шляхта воеводств Краковского и Сепдомирского. Центром командовал

король. В тылу центра находилась полевая артиллерия, под начальством генерала

Иршиемского...

Все это рисуется увлекательно для польского чувства йод пером польских

историков, называющих день 30 (20) июня одним из великих дней национальной

славы. Но повторяющий новестыих по-своему историк русского воссоединения в этой

национальной славе видит погибельное для ПОЛЬШИ отпадение от неё Малороссии,

которого Поляки не видели в опьянении победою своею,—победою, не меньше

пиалкою, как и та, которую торжествовали козаки под ИИилявцами. Берестечское

ополчение Полыни представляет ему длинную шеренгу древнерусских имен,

выступающих вместе с обольстителями Руси, с похитителями её святилищ и фундаций,

с пасилователями её религиозной совести, с прямыми виновниками злотворного

развития козатчпны, процветания Хмельнитчипы и возвращения в Южную Русь

Батыевщины,—выступающих под иноверным знаменем и противоположным русской

идее девизом. Маленькая и слабосильная в дотатарскую эпоху Польша взросла и

расширилась на счет разгромленной и разогнанной Батыем Руси. Она прославилась в

Европе вооружением Руси Малой против Руси Великой. Она претворяла наш русский

элемента в польский, и совершала военные и умственные подвиги посредством

талантливых Русичей, но русское наше имя, как и русскую нашу веру, уничижала;

теперь же выступила против той и другой с ослепленною русскою силою, воображая,

что недобитое казуистическою политикою возможно добить оружием... Увы! в

торжественный свой день погубила она не нашу, а свою собственную будущность.

Но докончим картину бедственного ополчения Польши. С правой стороны левого

крыла стоял генерал Убальд с тремя регимептаыи, а с левой стороны правого —

полковник Боргеман на челе регимента Замойского, командуемого Богуславом

Радивилом, так что немецкая пехота с правого и левого крыла входила своими боками в

центр. За пехотой, в третьем её отделении, в самом центре, стоял король, можно сказать

—под командою состоявших при его особе четырех рыцарей. С одной и с другой

стороны

230

.

короля стояло по 500 гусар, выбранных изо всего войска, под командою Казимира

Тшнковича и Януша Вешля. Сзади короля стоял полк пешей гвардии Фромгольда

Вольфа де Людисгаузен и при нем рейтарские регимеиты Людовика Бейера, киязц

Богуслава Радивша и сокальского старосты, Денгофа. Поляки берегли дар

Хмельницкого, в избежание новых выборов и новых издержек на королеву. В резерве

стояли регишенти конных драгун Якова Венера и Яика Розражсвекого, в числе 15

хоругвей. За ними эскадроны Грудзинского, Лещинских и 500 человек прусского князя,

наконец шляхта воеводств Серадзекого, Лянчицкого и Бресто-Куявского, к которой

были прикомандированы два полка королевича Карла, под командой Юрия графа

ИИИаунготше и Крембса. За левым крылом стоял резерв всей армии, и в нем дивизия

князя Острожского, одного из Заславских, носившего по наследству это славное и

вместе позорное имя, а за его выправные хоругви воеводств Люблинского и Русского.

Панский лагерь находился под защитой венгерской пехоты и, в случае крайности,

пикем не признанных героев, челядииков шляхетских.

Число всего панского войского доходило до 100.000, а конные люзаки, то есть

подпомощиики гусар, еще увеличивали цифру.

Глава XXVII.

Вторая битва под Берестечком.—Бегство татарского хана и козацкого гетмана.—

Блокада козацкого табора.—Бегство Козаков.—Находки в казацком таборе.—

Окончательное превращение польскорусских дворян в Поляков.— Католическая

Хмельнитчниа в Краковском округе.

Еслибы король Владислав IY пе был испорчен отцовским воспитанием, а шляхта—

злоупотреблениями свободы, и сошлись бы они во взаимной оценке, и выставили бы

такия, как теперь, силы против азиятцев, обезобразивших территорию грекорусской

культуры,—не было бы тогда па польскорусском имени корсунского, пилявецкого,

Зборовского пятен, и не сидел бы, по милости козака, на польском престоле расстрига

иезуит, еще менее способный царствовать, нежели тот, которого паны посадили на

престоле московском, и пользовалась бы Польша разумною веротерпимостью, и не

погибла б опа, захлебнувшпсь в польскоруссвой крови, и даже положение наше,

которые гордимся великою Империей своей, было бы далеко прогрессивнее. Но Рим и

его иезуиты погубили знаменитую своими идеалами Королевскую Республику, а

Королевская Республика, процветая, в виде русского паразита, под их руководством и

погибая в виде гонителя Руси по их коварству, нанесла нам такия рапы, которые будут

болеть и тогда, когда мы достигнем полного развития духовных и вещественных наших

преимуществ.

В изображаемый мною момент, силу русского гения, дикую силу показал на

Поляках разбойник Русин, которого стратегическим, организаторским и политическим

способностям пострадавшие от них удивляются больше, нежели мы,

восторжествовавшие над ними. Поляки должны дивиться даже субординации и

единодушию, которые наш Хмель умел поддерживать в толпе сообициков своего бунта,

и которые для них пи в военное, ни в мирное время не были возможны. Они должны

всего больше давиться тому, что этот могучий в своих злодеяниях дух, потеряв разом

все, что

232

.

создал титанически в короткое время, встал из своего падения еще более для них

опасным, нежели был в моменты величайших успехов своих, тогда как они, пав с

высоты своего политического величия, остались павсегда притчею во языцех и

пониканием главы в людех.