Коллектив авторов - Романовы в дороге. Путешествия и поездки членов царской семьи по России и за границу

Выявленные данные пока не позволяют утверждать, что существовала постоянная конкуренция между надворной и походной думскими комиссиями. Тем не менее наличие двух центров власти создавало все условия для такой конкуренции, особенно во время обострения конфликта Нарышкиных и Милославских в 1680-е годы, когда вдовствующая царица Наталья Кирилловна и царь Петр I «жили по вся лето в Преображенском своим двором [здесь и далее курсив мой. – А. Т. ], аж до самой зимы, а зимою жили на Москве» {495} 495 Куракин Б. И. Гистория о царе Петре Алексеевиче. С. 53. . Однако и в этот период сторонники Петра I из числа думных людей продолжали посещать заседания Думы. Даже после бегства царя в Троицкий монастырь в августе 1689 г. он был не заинтересован в их отъезде из Москвы {496} 496 Лавров А. С. Регентство царевны Софьи Алексеевны: Служилое общество и борьба за власть в верхах Русского государства в 1682–1689 гг. М., 1999. С. 162. .

Символические конфликты. Во второй половине XVII в. можно выделить по крайней мере два символических конфликта между кремлевской резиденцией и загородными резиденциями. Первый из них был основан на противопоставлении Кремля как духовного и религиозного центра и загородных резиденций как места реализации материальных, хозяйственных интересов и «потешного» времяпрепровождения. Протопоп Аввакум был убежден, что именно подмосковные потехи царя Алексея Михайловича привели его в ад: «Бедной, бедной, безумное царишко! Что ты над собой сделал? Ну, где ныне светлоблещающиися ризы и уряжение коней? Где златоверхие полаты? Где строение сел любимых? Где сады и преграды? Где багряноносная порфира и венец царской, бисером и камением драгим устроен? Где жезл и меч, имже содержал царствия державу? Где светлообразная рынды, яко ангели, пред тобою оруженосцы попархивали в блещащихся ризах? Где все затеи и заводы пустошного сего века, о них же упражнялся невостягновенно, оставя Бога, яко идолом бездушным служаше? Сего ради и сам отриновен еси от лица Господня во ад кромешной» {497} 497 Аввакум. Послание Симеону // Житие протопопа Аввакума им самим написанное и другие его сочинения / Ред., вступит. ст. и коммент. Н. К. Гудзия. [М.], 1934. С. 342. . Совершенно иначе на этот конфликт взглянул Петр I, создав за городом свое «Царство Преображения» во главе со «Всешутейшим и всепьянейшим собором» {498} 498 Подробнее см.: Зицер Э. Царство Преображения: Священная пародия и царская харизма при дворе Петра Великого. М., 2008. .

Второй, противоположный первому конфликт, использовал характерное для русской книжности XVII в., как и для европейского Средневековья, противопоставление города и пустыни. В «Повести известно сказуема на память великомученика благовернаго царевича Димитрия» князь С. И. Шаховской прославлял пустынническую жизнь на лоне природы в противоположность «градному мятежу и народному кличу» {499} 499 Повести князя Семена Ивановича Шаховского // Сб. РИО. СПб., 1891. Т. 13: Памятники древней русской письменности, относящиеся к Смутному времени. Стб. 840. . Эта тема получила развитие в оформлении царских загородных резиденций и отразилась в оформлении садов и посвящении домовых храмов. Царские сады должны были превратить загородные резиденции в подобие рая. В измайловском Виноградном саду были устроены потешные терема: «три терема со всходы и с красными окнами, кругом их перила, […] теремы […] писаны красками» {500} 500 Забелин И. Е. Московские сады в XVII ст. // Он же. Опыт изучения древностей и истории: Исследования, описания и критические статьи: в 2 ч. М., 1872–1873. Ч. II. М., 1873. С. 298. . Согласно предполагаемому первоначальному проекту, таких теремов должно было быть четыре, по одному в каждом углу сада {501} 501 Сборник чертежей Москвы, ее окрестностей и города Пскова XVII столетия (Приложение ко II-му тому Записок славяно-русского отделения археологического общества). СПб., 1861. № 34. . Именно так в XVII в. изображали райский сад {502} 502 Например, на фреске 1652 г. в северной паперти Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. . Не только сады, но и рощи, украшавшие царские резиденции, воспринимались современниками подобным образом. По словам Г. Спарвенфельда, «вокруг [Измайловского дворца – А. Т. ] находится прекрасная березовая роща, напоминающая рай на земле» {503} 503 J. G. Sparwenfeld’s Diary of a Journey to Russia 1684–87 / Ed., transl. and with a comment. by U. Birgegård. Stockholm, 2002. P. 169. .

Тема бегства от мира отразилась в посвящении домовых храмов царских резиденций святым, которые оставили мир ради странничества или отшельничества. Так, например, в Алексеевском домовый храм был посвящен святому покровителю царя Алексея Михайловича, Алексею человеку Божию, в Измайлове – святому Иоасафу царевичу Индийскому, ставшему монахом-отшельником. Примечательно, что при всей популярности образа этого святого в царской семье, только два храма было посвящено ему: домовый храм Измайловской резиденции и храм в колокольне Новодевичьего монастыря – традиционного места уединения царевен.

Заключение. Приведенные данные позволяет говорить о том, что два политических пространства – Кремль и загородные резиденции – во второй половине XVII в. отличались друг от друга социальными, политическими и символическими характеристиками и уровнем обеспечения безопасности царской семьи. Эти различия создавали условия для конкуренции двух политических пространств. Образцом такого противостояния, возможно, послужил отъезд Ивана Грозного из Москвы сначала в Коломенское в декабре 1564 г. и Александрову слободу, где была создана опричнина. Противопоставив опричнину и земщину, он столкнул друг с другом Москву и загородные резиденции. Алексей Михайлович, с большим вниманием изучавший историю царствования Ивана Грозного {504} 504 Подробнее см.: Топычканов А. В. Иван Грозный и Алексей Михайлович: Диалог сквозь время. М., 2015. , мог непосредственно усвоить эту модель конфликта. Она была удобна для сочетания приверженности религиозным и традиционным ценностям в Кремле с потехами и новациями в повседневной жизни подмосковных резиденций. Преемники Алексея Михайловича пошли дальше, использовав существующий дуализм в конкуренции Нарышкиных и Милославских и в контроле за политической элитой в условиях социально-политических трансформаций. Такое ослабление традиционных институтов власти исподволь готовило почву для реформ Петра.