Михаил Тихомиров - Труды по истории Москвы

Но не только духовенство и приезжие художники и ремесленники нуждались в греческом языке. Между Москвой и Византией шел постоянный торговый обмен. Монах Игнатий подробно описал путешествие митрополита Пимена, которого он сопровождал из Москвы в Константинополь в 1389 г. Путешествие в Царьград совершалось таким образом: от Москвы до современной Рязани добирались по Москве—реке и Оке, от Оки к верховьям Дона везли небольшие речные суда на колесах, с верховьев Дона начинался долгий путь к Азову, где пересаживались на морские суда и плыли по морю в Константинополь. Промежуточными пунктами были Кафа (Феодосия) и Судак (Сурож) в Крыму. От Судака добирались до Синопа и потом вдоль берега Малой Азии до Константинополя. Были и другие пути, но Донской был одним из самых удобных.

В Константинополе и Судаке существовали постоянные русские колонии. Купцов, торговавших с Причерноморьем, на Руси называли сурожанами, о них сохранились даже былины. Неправдоподобно, чтобы купцы, торговавшие с Константинополем и другими причерноморскими странами, не знали греческого языка и не нуждались в греческих книгах. Об одном московском купце XV в. сообщается например, что он умел говорить на трех языках: русском, греческом и «половецком». Под половцами в данном случае понимаются татары – они часто именовались так в русских сочинениях того времени. Впоследствии среди суздальских купцов XVIII в. существовала особая речь, которой они пользовались, чтобы скрыть от посторонних свои секреты. В этом тайном «арго» оказались и слова, носящие явно греческое происхождение.

Вспомним о термине «суровские товары», обозначавшем шелковые и так называемые красные товары. Этот термин бытовал вплоть до начала нашего века. В словаре Даля мы найдем и термин «сурога» для обозначения купца. В Москве и других городах России долгое время существовали суровские ряды, торговавшие шелком и получившие свое название от города Сурожа.

В «Хождении митрополита Пимена» рассказывается о радостной встрече русских, живших в Константинополе («тамо живущая Русь»), с приезжими соотечественниками. Они «добре» угостили своих соплеменников и устроили для них «утешение великое», как автор образно называет на своем церковном языке обильную трапезу с изрядным возлиянием тех напитков, «их же и монахи приемлют».

Наконец, вспомним о приезде в Москву наследницы византийских императоров Софьи Фоминичны Палеолог, вышедшей замуж за Ивана III. С ней приехали многие греки. И снова возникает недоуменный вопрос: неужели Софья и ее многочисленные спутники не имели с собой книг на родном языке» Факт совершенно невероятный. А ведь великий князь Василий Иванович, по сказанию, владевший библиотекой, был сыном Софьи.

Возникает законный вопрос: если у русских существовала потребность в греческом языке, то куда же делись греческие книги, привозимые в Россию» Мы можем ответить ссылкой на существование в Москве великолепной библиотеки греческих книг, одного из лучших в мире собраний греческих рукописей, хранящихся в Историческом музее. Правда, Белокуров приложил много стараний для того, чтобы доказать, будто бы так называемое Синодальное (Патриаршее) собрание греческих рукописей в Москве возникло только в XVII в., когда патриарх Никон послал на православный Восток Арсения Суханова для покупки древних рукописей.

Но ведь Суханов ездил для покупки только тех рукописей, которые могли быть полезными для исправления русских церковных книг. Суханов в отдельных случаях, конечно, мог купить и рукопись иного, не церковного содержания, однако значительное число рукописей гражданского порядка в Синодальном собрании невольно вызывает сомнение в том, купил ли их Суханов или же они находились в Патриаршей библиотеке значительно раньше. Назовем некоторые из таких рукописей: две Илиады, история Павсания, география Страбона, история Фукидида, философия Аммония, философия Арата, арифметика Никомаха, комедии Аристофана, физика Аристотеля, речи Аристида, трагедии Эсхила и Эврипида, категории Аристотеля и др. Сомнительно, чтобы подобные рукописи, ставшие в XVII веке уже большой редкостью и в Западной Европе, особенно комедии Аристофана и история Фукидида, были куплены Сухановым. Однако, когда мы вспомним о том, что в Москве жили ученые митрополиты греки Феогност, Фотий и Исидор и болгарин Киприан с его византийской образованностью, то не покажется особенно смелой догадка, что эти рукописи остались в Патриаршей библиотеке после их смерти.

Рукописи светского содержания сохранялись по традиции, не привлекая к себе особого внимания. Ведь даже в XVIII в. они казались малоинтересными для церковной библиотеки, и это объясняет нам тот печальный факт, в силу которого некий профессор Маттеи, родом саксонец, совершил в Синодальной библиотеке ряд хищений, попросту говоря, украл несколько рукописей и продал их библиотекам различных стран Западной Европы. Так и появилась в голландском городе Лейдене (конечно, не повинном в воровстве профессора XVIII в.) рукопись, содержащая, кроме нескольких песен Илиады, еще и гимны Гомера, притом в таком виде, в каком другие рукописи их не имеют.

Можно было бы задать вопрос: является ли Синодальное собрание рукописей, хранящееся в Государственном историческом музее в Москве, остатком царской библиотеки» Ответ должен быть отрицательным, потому что митрополичья, впоследствии Патриаршая, библиотека и библиотека московских царей были разными учреждениями.

Правда, ряд буржуазных историков пытался и русских царей XVI–XVII вв. представить полуграмотными людьми, не имевшими даже собственных библиотек, а бравшими книги, так сказать, напрокат из Патриаршего или из какого—либо монастырского собрания. Но этот взгляд надо признать явно противоречащим нашим историческим свидетельствам. Так, мы знаем о лицевых рукописях (с миниатюрами), которые специально делались для царевичей. Мы знаем о царских экземплярах печатных книг. Один из экземпляров первопечатного «Апостола» 1564 г. даже заключен в кожаный переплет, на котором вытиснен московский герб и сделана надпись: «Царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси». Этот экземпляр был подносным и, видимо, подарен одному литовскому гетману.

Библиотека московских царей существовала, и остатки ее, разбросанные по разным собраниям, сохранились и до нашего времени. Распыление царской библиотеки с русскими книгами, вероятно, произошло в XVIII в., после переноса столицы в Петербург. В частности, историк В. Н. Татищев, живший в первой половине XVIII в., рассказывает, что Петр I брал с собой в персидский поход для чтения Муромскую «топографию». Это, видимо, был сборник сказаний о муромских князьях Петре и Февронии. Татищев упоминает, что Петр I подарил ему одну летопись, приказав ее выдать из кабинета, то есть из учреждения, специально ведавшего делами императора.