Леонид Борисов - Жюль Верн

- Воображаю, как они встретили его, - заметил Барнаво.

- Должен огорчить тебя, - сказал Жюль. - Мой матрос нашел только двух дикарей, все остальные, а их было сто пять человек, погибли в бою с англичанами. Англичане хотели - поработить этих мужественных, умных, великодушных людей, но они встали на защиту свою с оружием в руках - с пиками, самострелами, топориками... Горсточка европейцев разбила островитян. Двоим удалось спастись. Мой матрос звал осиротевших друзей к себе, на свою родину, но они отказались. "Тогда я останусь с вами", - сказал он.

- Правильное решение, - заметил Барнаво.

- Однако, - продолжал Жюль, - недели через две-три над океаном показался дым из труб корабля. Островитяне с ужасом наблюдали за ним: куда он направится? Он вскоре пристал к острову; это прибыли просвещенные европейцы. Они водрузили свой флаг на здании, которое очень быстро было построено, поработили гордых туземцев и вообще расположились на острове как у себя дома.

- Эти бедные дикари умерли от горя, - произнесла Сюзанна тоном утверждения, а не догадки.

-Ты угадала, - сказал Жюль. - Они умерли от горя. Свободные люди не пережили рабства. Мой матрос, не дождавшись возвращения своего корабля, поступил на службу к англичанам. "Это ненадолго, сударь, - сказал он мне, рано или поздно, но я вернусь на родину". Я полюбил этого человека. Я дал ему наш адрес, - может быть, когда-нибудь он придет к нам. Вот и вся история. Я нарочно кое-что оставил для вашего воображения...

Прошел год. Жюль писал либретто для музыкальных обозрений; денег и славы это не приносило. Пришлось временно прекратить всякую литературную работу и поступить на службу в качестве финансового агента в конторе биржевого маклера Эггли. Знакомые Жюля решили, что он потерпел фиаско, изменил литературе ради доходного места. Жюль только грустно вздыхал, - ему не хотелось разуверять подлинных и мнимых друзей своих в том, что его служба у биржевого маклера есть, по существу, вынужденная передышка, которая позволит ему спустя год - два выступить в литературе во всеоружии своего таланта и тех знаний, которые он, в меру сил и времени, приобретает сегодня. Служба отнимала у него восемь часов ежедневно. Все свободное время он проводил в библиотеке за чтением книг по естественным наукам. "Терпение, терпение, терпение, - говорил он себе. И добавлял: - И труд, мой дорогой Жюль!" Радости в его жизни стало больше: Онорина родила ему сына. Прибавилось забот, они отвлекали от занятий дома и в библиотеке. В маленькой квартире было очень шумно.

- Наш сын много кричит и плачет, - говорил Жюль ясене. - Здоров ли он?

- Я покажу его врачу, - отвечала Онорина и уходила с Мишелем из дому.

Она нанимала экипаж и каталась по улицам Парижа или же садилась на скамью в сквере, укачивая горлопана и придумывая изустный текст наставления, полученного ею в мифическом кабинете воображаемого врача. Часа через два она возвращалась домой. Ее муж работал в своем кабинете. Иногда приходил Иньяр, и тогда Онорина вместе с девочками и сыном отправлялись в гости. На часок заглядывал Надар, соблазняя Жюля заоблачными прогулками.

- Завтра я лечу, - сказал как-то Надар. - Не хотите ли со мною вместе?

- Завтра? Только ни слова жене; хорошо? Я скажу ей, что еду за город; что-нибудь придумаю. Ведь мы улетаем ненадолго?

- Судьба, ветер, непредвиденные обстоятельства... - пожал плечами Надар. - На всякий случай скажите, что уезжаете на два дня. Запасы продовольствия и воду я беру на неделю.

- Бог мой, до чего интересно! - воскликнул Жюль. - А не может так случиться, что нас занесет на какой-нибудь необитаемый остров?

- Мечтаю об этом, - ответил Надар.

На следующий день, едва рассвело, Жюль сбегал к Барнаво и попросил своего верного друга в десять утра нанять пятиместный экипаж и заехать за Онориной, а потом...

- Это вроде того, как я возил вас к Дюма, - рассмеялся Барнаво. - Не беспокойтесь, сударь, мой мальчик, месье Верн! Ровно в десять я заеду за вашими дамами, усажу их в экипаж, отпущу на весь день кучера и сам сяду на его : место.

- Только, дорогой Барнаво, ты должен увезти моих дам куда-нибудь подальше от Парижа, - таинственно шепнул Жюль. - Ровно в полдень с ипподрома поднимется шар Надара; в корзине вместе с моим другом будет...

- Давай бог, мой мальчик, - дрожащим голосом проговорил Барнаво, осеняя себя крестным знамением. - Только куда же мне прикажете ехать? От воздушного шара не спрячешься. ..

- Мои дамы и знать не будут, что в корзине вместе с Надаром нахожусь я, - сказал Жюль. - С земли меня не увидят!

- Оно так, - согласился Барнаво, - но завтра об этом весь Париж узнает из газет.

- Пусть, я даже хочу этого, Барнаво, но... это будет завтра. Я успею покататься по воздуху!

- В следующий раз возьмите меня, - просящим тоном проговорил Барнаво. Я хочу собственными руками пощупать тот потолок, что над нами. Постучать туда, - понимаете?

... Дул сильный ветер. Воздушный шар, едва отпустили канаты, взял направление на север, поднявшись выше тысячи метров над землей. Жюль обозревал в подзорную трубу волшебные виды, открывшиеся перед глазами. Внезапно ветер переменился и шар понесло на восток.

- Безмозглое изобретение, - сказал Жюль. - Без руля и без ветрил, плохо. Надо придумать такую машину, которая полетит туда, куда вам хочется.

- Сейчас я всё направлю, - пообещал Надар, возясь с какими-то инструментами. - Мой шар доставит вас куда вам будет угодно.

- На необитаемый остров на Тихом океане, - заказал Жюль.

- Пожалуйста, - хвастливо произнес Надар. Он принялся мудрить, вертеть и проклинать какие-то клапаны. Жюль тем временем наблюдал за тем, как шар медленно, но неуклонно и верно тянуло к земле. Минут пять назад только в трубу можно было видеть человека, чинившего мост через какую-то речушку, а вот сейчас человек этот виден и без помощи трубы: он оставил работу, поднял голову и смотрит на воздушный шар и его эволюции. Спустя еще пять минут шар стремительно полетел вниз. Надар встревожился.

- А я совсем забыл о духовном завещании, - сказал Жюль. - Знаете что, Надар,- когда ваша тележка спустится еще пониже, я прыгну на землю. Как жаль, что я не взял свой дождевой зонт! Вам это не приходило в голову, мой друг?

Надар ничего не ответил. Он был бледен. Встревожился и Жюль. Париж остался справа. Воздушный шар летел параллельно земле на высоте не выше сорока метров. Взрослые и мальчишки бежали за ним, размахивая руками.

-Что я скажу Барнаво, когда он спросит меня про потолок! - воскликнул Жюль. - Послушайте, Надар, ваша подзорная труба полетела вниз!

- Черт с нею, подумаем о себе, - отрывисто произнес Надар. - Держитесь! Сейчас я попробую зацепиться за деревья. У нас есть все возможности обнять наших близких. Видите рощу? Я держу на нее. Согните ноги в коленях! Крепче держитесь за борт! Подайтесь вперед!