Аркадий Ваксберг - У крутого обрыва

«Нас не может не тревожить тот факт, — читаем в одной из статей, опубликованных «Литературной газетой», — что работающие подростки совершают в восемь раз больше правонарушений, чем подростки, обучающиеся в школах. Возникает вопрос: почему? Думается, что ежедневный контроль за школьниками со стороны учителя, большая степень занятости, более высокий уровень воспитания, более строгие материальные взаимоотношения с родителями дают в определенной мере ответ на этот сложный вопрос. Далее. Передо мной диаграмма уровня преступности по отраслям народного хозяйства. На самом неблагополучном фланге находятся предприятия, где наибольшая текучесть кадров, где нет хороших общежитий, плохо поставлена воспитательная работа, неудовлетворительно ведется борьба с пьянством. Уровень преступности среди лиц, занятых на таких предприятиях, в десять раз выше, чем на предприятиях, где труд более квалифицированный, где сложились прочные трудовые традиции…»

Цифры красноречивы, и они еще раз свидетельствуют о том, как сложна, как неоднозначна проблема, какое множество разнообразнейших факторов тут действует и как наивна попытка найти решение с помощью какой-то одной меры, кавалерийским наскоком, рубкой сплеча.

Надо думать и действовать сообща, а из фактов, даже самых нетипичных, даже таких уникальных, как тот, что случился «у крутого обрыва», делать выводы. Деловые, практические, а значит — не лишенные оптимизма. Дело, активность, борьба всегда сопряжены с перспективой, всегда направлены на достижение поставленной цели, а брюзжание и нытье порождают уныние, ибо если они с чем и сопряжены, так только с бездействием и праздной болтовней.

Ярославский живописец Федор Вячеславович Новохижин приехал в Ростов на этюды. Не в Ростов-на-Дону, а в скромный, застенчивый Ростов Ярославский, что исстари и по справедливости зовут, однако ж, Великим. За неслыханную красоту его каменного полукружья с кремлем посредине, за архитектурное чудо его многоглавых соборов, его теремов и башен, за славу его колоколов, за богатство его истории, уходящей в глубь тысячелетий.

К художникам здесь привыкли, особенно в летний сезон: куда ни посмотришь — всюду человек за мольбертом, или с ящичком на коленях, или просто с альбомом в руках. Как раз было лето, середина дня, народ толпился у автовокзала, прохожие заполнили улицы — одни спешили на работу после обеденного перерыва, другие просто гуляли, любуясь окружающей красотой.

И только компания молодых людей — Грызухин, Орлов, Голубев, Арбузов и Журавлев — никуда не спешила и ничем не любовалась. Пятеро дружков сидели на лужайке в «обществе» опорожненных бутылок и никак не могли придумать, чем бы себя занять. Хмель развязал языки, руки чесались, хотелось что-то делать, проявить себя, показать свою удаль и силу, а мимо шел Новохижин и еще его дочь, Лена, семнадцати лет, тоже будущая художница, пока же ученица художественного училища. Так и получилось, что жертвами стали они — случайно подвернувшиеся под руку люди.

Что-то им крикнули — похабное, вздорное, и отец ответил, всего больше стыдясь того, что в его присутствии грязную брань слышит дочь. «Если выпили, то ведите себя тихо», — только и сказал он, но и этого было достаточно, чтобы у пьяной компании наконец-то появилось д е л о.

Трое подбежали к Новохижину, дернули за рукав, кто-то ругнулся, кто-то стал размахивать кулаками. Новохижин крикнул: «Не приставайте!» — и тут же получил удар в лицо.

Разумнее, пожалуй, было броситься наутек, не искушая судьбу, не подвергаясь риску. Спасать дочь и себя. Но в такие минуты трудно оставаться разумным, некогда холодно взвешивать «за» и «против». Поступаешь так, как учит тебя твой жизненный опыт, твои нравственные принципы, твоя человеческая индивидуальность, которая одним повелевает бежать подальше от зла, а другим, наоборот, — давать ему бой, не думая о последствиях.

Парень — тот, кто ударил, — кинулся прочь, стараясь уйти от людного места. Новохижин — за ним. Сорокачетырехлетнему мужчине трудно тягаться с двадцатилетним. Он поотстал. Но не отстал хулиган: ему хотелось скандала. Увидев, что Новохижин остановился, он вернулся…

Опустим детали события, которое на языке закона именуется хулиганством. Скажем лишь вот что: пятеро пьяных парней избили художника. Они свалили его наземь, и последнее, что он слышал, теряя сознание, — истошный крик: «Папа, они тебя убьют!»

Но они его не убили. Один из прохожих схватил вовремя руку преступника, занесшего нож над поверженной жертвой, и этого было достаточно, чтобы пятерых «смельчаков» тут же сдуло как ветром. Нож вонзился в ладонь незнакомца, и его кровь пролилась на того, чью жизнь, возможно, он спас.

Новохижин очнулся. Преступников след простыл. Спасителя не было тоже. Только плакала дочь и собрались люди.

…До милиции Новохижин добрался сам. Его шатало, но все-таки ноги повиновались, и он дошел пешком: было недалеко. Он не знал еще, что у него сотрясение мозга и что больше месяца ему предстоит оставаться в постели. Тупо ныла голова, заплыл один глаз, от боли в боку хотелось кричать. «Ничего, — сказал он Лене, — пройдет. К врачу потом. Сначала — в милицию, чтоб хулиганы не скрылись».

А хулиганы и не скрывались. Когда милицейский патруль прибыл на место преступления, они преспокойно собирали пустые бутылки: жаль было расставаться с добром, которое как-никак стоит двенадцать копеек штука.

— Вон те парни! — крикнула Лена.

— А-а! — протянул лейтенант милиции, и снисходительная улыбка на мгновенье осветила его лицо. — Все ясно… Подойди, Саня…

В Сане Новохижин узнал зачинщика, который нанес первый удар. Рядом был и другой — сваливший с ног и замахнувшийся ножом…

В милицейской машине Саня испуганно бормотал: «В чем дело? В чем дело?» Его приятель, развалившись по-домашнему на сиденье, с ухмылкой спросил: «Ну как, папочка? Все еще жив?»

Вот рассказ и окончен. Преступники пойманы, заведено дело, скоро последует приговор.

Но скоро он не последует. Неизвестно даже, последует ли вообще. Преступление совершено 22 августа. А 30 октября дело прекращено. «За совершенные Орловым и Грызухиным действия они подлежат привлечению к уголовной ответственности. Но, учитывая, что они оба ранее не судимы, являются курсантами автошколы, откуда имеют положительные характеристики, считаю, что они могут быть исправлены мерами общественного воздействия». Так считает следователь, юрист первого класса, а советник юстиции, прокурор района, полностью с ним согласен.