Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Учитывая многообразную роль обстоятельств, которые принимаются во внимание при индивидуализации наказания, ст. 37 УК РСФСР называет в качестве самостоятельных оснований индивидуализации, во-первых, характер и степень общественной опасности преступления, во-вторых, личность виновного, в-третьих, обстоятельства дела, в-четвертых, смягчающие и отягчающие обстоятельства.

В советской литературе не всегда, как представляется, с достаточной четкостью решался вопрос о смягчающих и отягчающих обстоятельствах (ст. ст. 33 и 34 Основ) для определения степени общественной опасности преступления [734].

Степень общественной опасности преступления может определяться лишь объективными и субъективными элементами преступного деяния, куда включаются и признаки специального субъекта (но не личности) преступления. Каждый из этих признаков в любом преступлении в конкретном случае имеет большую или меньшую степень общественной опасности. Так, преступный ущерб в мелком хищении государственного имущества до 50 руб. может варьировать от 5 до 50 руб., в особо крупном хищении может быть 10 тыс. руб. или любого большего размера. Низменные побуждения в убийстве могут быть различны по степени злостности. Насильственный способ в разбойном нападении также различается по степени опасности насилия для жизни и здоровья потерпевших. Боевая обстановка, выступающая в качестве основного квалифицирующего элемента в воинских преступлениях, также может быть различна.

Смягчающие же или отягчающие обстоятельства, как отмечалось, выполняют двоякую роль: либо помогают уточнить степень общественной опасности того или иного преступного деяния и тогда входят в характеристику степени его общественной опасности, либо играют самостоятельную роль в индивидуализации наказания. Причем в тех преступлениях, где признаки деяния и соответствующие отягчающие и смягчающие обстоятельства совпадают, например, корыстные мотивы в умышленном убийстве, причинение тяжкого ущерба в крупном хищении, сам факт наличия последних для данной категории преступлений уже не может выступать как самостоятельно учитываемые судом смягчающие и отягчающие обстоятельства. Их в качестве квалифицирующих признаков самого преступного деяния учел законодатель при конструкции соответствующей уголовно-правовой нормы. Однако суд учитывает не наличие этого обстоятельства, являющегося квалифицирующим либо привилегированным элементом состава, а конкретную степень его общественной опасности.

В дискуссии о понятии преступления и общественной опасности криминалисты ГДР (Вебер, Гернер, Реннеберг, Штиллер и др.) высказали мнение, что ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик неудачно, слишком общо определяет общественную опасность преступления [735].

Нельзя не отдать должного справедливости критического замечания коллег из ГДР. При анализе общественной опасности любого правонарушения – гражданского, административного, дисциплинарного – можно с успехом ссылаться на ст. 7 Основ. Так, Н. С. Малеин, анализируя гражданские правонарушения, пишет:

«…всякое правонарушение вредно, поскольку общим объектом посягательства уголовного преступления, административного проступка или гражданского правонарушения являются общественные отношения.

Правонарушение общественно опасно. Понятие общественной опасности раскрывается ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик» [736].

Таким образом, понятие общественной опасности рассматривается как универсальное понятие, которое характеризует все правонарушения. Если относительно той части определения общественной опасности в ст. 7 Основ, которая говорит о посягательстве на советский государственный или общественный строй, можно еще сказать, что другие правонарушения такими посягательствами не являются, то в остальной своей части понятие общественной опасности полностью применимо к непреступным правонарушениям.

Специфика общественной опасности преступлений в ее характере и степени [737]. Есть такие ценные объекты, посягательство на которые всегда является преступным. Например, посягательство на экономические и политические основы государства, на основы общественной безопасности, на жизнь человека, его половую неприкосновенность. В других же деяниях общественная опасность становится преступной только вследствие высокой степени, большого количества. В то же время по характеру она может и не быть преступной (нарушения общественного порядка и большинство других преступлений).

Поэтому, вероятно, более точно определять общественную опасность преступлений как посягательство на основы социалистического строя или причинение социалистическим общественным отношениям серьезного вреда [738]. Можно при этом сохранить перечень тех основных общественных отношений, которым причиняют ущерб преступления.

Общественная опасность преступления – исторически изменчивая категория. Изменение ее объективно обусловлено социально-экономическими процессами, происходящими в обществе. Отсюда методологически правильнее рассматривать изменения в общественной опасности в разделе о преступности, а не в разделе о понятии преступления, что и будет сделано в настоящей работе.

В общем определении преступления советское законодательство никогда не выделяло как самостоятельный признак вину. Однако в ст. 3 Основ и республиканских УК вина названа в качестве элемента состава преступления, являющегося основанием уголовной ответственности. В целях более глубокого теоретического анализа преступления советская уголовно-правовая теория, как правило, рассматривала вину в виде отдельного признака преступления.

Непреложным принципом советского уголовного права является признание преступными таких объективно общественно опасных деяний, которые совершаются виновно.

Вина состоит в субъективном отношении лица (в форме умысла или неосторожности) к общественно опасным действиям и их последствиям. Социально-порицаемое содержание вины заключается в неуважении социалистического правопорядка в пределах совершенного преступления, хотя у лица была возможность иного, не общественно опасного поведения.

Вина есть следствие антиобщественных взглядов и привычек субъекта.

Единственный из социалистических уголовных кодексов – УК ГДР 1968 г. так определяет вину: «Деяние является совершенным виновно, если субъект, несмотря на имеющуюся у него возможность поведения, соответствующего интересам общества, вследствие безответственной деятельности выполнил состав преступления или проступка».