Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

УК 1975 г., как уже не раз отмечалось, принял дуалистическую позицию, двунаправленность в отношении правовых последствий деяния: и наказание, и меры безопасности. Наказание, по преобладающему мнению теоретиков и практиков, имеет главной целью воздаяние за зло и вину, частично также ресоциализацию преступников. Меры исправления и безопасности имеют единственной целью ресоциализацию правонарушителей. Основанием их назначения выступает опасность личности, независимо от вины, а иногда и совершения уголовного деяния. Так, западногерманские ученые пишут: «Наказание является комплексным понятием. Смысл его иррационален, его можно усмотреть в символическом восстановлении правопорядка, нарушенного в результате преступления. В этом смысле наказание представляет собой искупление вины, воздаяние, которое должно быть произведено преступником. Конституционный суд говорит о «расплате за совершенное нарушение закона». Но посредством наказания могут преследоваться и рациональные цели, прежде всего предупреждение последствий уголовных деяний. Эта цель может быть достигнута: а) путем внушения страха преступникам (негативная специальная превенция), б) путем воспитания преступника (в самом широком смысле этого слова) с целью его ресоциализации (позитивная превенция) и в) путем внушения страха неизвестному третьему лицу (общая превенция)» [1020].

В теоретических спорах о соотношении целей общей и специальной превенции наказания выдвинулась ныне теория о степенях целей наказания, которая пытается примирить конфронтирующие научные течения о целях наказания. Согласно ей законодатель в карательной политике, фиксируемой в издаваемых уголовных законах, исходит из общей превенции. Судья при избрании меры наказания преследует цели воздаяния за вину, исполнение наказания преследует цель специальной превенции – предупреждение рецидива со стороны осужденных.

Теория степеней целей наказания усматривает различное соотношение целей общей и специальной превенции в зависимости от категории уголовного деяния. Только при массовых преступлениях якобы, а также в преступлениях «белых воротничков» и фашистов нужно преследовать цели общей превенции. В наказаниях за остальные преступления цели общей превенции не ставятся [1021].

Методологический порок теории степеней целей наказания состоит в механическом разрыве общей и специальной превенции. В действительности обе они всегда диалектически сочетаются и в карательной политике законодателя, рассчитанной не на «правовую пропаганду», а на неотвратимость применения наказания за объявленные им преступными деяния, и в судебной практике, и в исполнении наказания.

В системе наказаний УК ФРГ 1975 г. произвел следующие реформы: исключена в соответствии со ст. 102 Конституции смертная казнь. Вместо трех видов лишения свободы – тюрьмы, каторги и ареста – предусмотрено единое лишение свободы. Существенно расширено применение штрафов и изменена система их исчисления. Это позволило также сократить краткосрочное лишение свободы, Введена новая дополнительная мера наказания– лишение водительских прав.

В теории называются такие принципы уголовно-правовой системы наказания: принцип вины, задача охраны правовых благ, ресоциализация преступника, соответствие идеям правового государства. Так, Ешек считает головным среди названных принцип вины. Но тут же вынужден оговориться, что принцип вины не распространяется на меры безопасности. Среди членов комиссии по реформе УК к тому же распространено мнение о том, чтобы в дальнейшем принять систему неопределенных приговоров к лишению свободы в отношении привычных преступников, где также будет ограничен принцип вины.

Принцип системы наказания «защиты правовых благ» ненаучен и непрактичен в условиях антагонистических капиталистических государств. Представление о подлинно правовых благах, подлежащих уголовно-правовой охране под страхом наказания, может быть диаметрально противоположным в правосознании представителей класса-антагониста рабочих. До недавнего прошлого миллионы человеческих жизней людей, убитых вследствие агрессивных войн, не признавались западногерманским уголовным правом «правовым благом».

Сотни тысяч жизней рабочих, погибших и продолжающих гибнуть на капиталистических предприятиях вследствие нарушения техники безопасности работодателями и их управляющими, – не «правовое благо» для УК ФРГ. Зато какое сверхценное «правовое благо» жизни высокопоставленных лиц из правительства и бизнеса, так что простое симпатизирование людям, посягающим на их жизнь, влечет лишение свободы!

Наиболее часто называется среди принципов наказания и его системы принцип ресоциализации. Смысл его, как отмечалось, усматривается в том, чтобы вернуть осужденного в «правовое общество» в качестве полноправного члена такового. Г. Ешек признает принцип ресоциализации противоречащим принципу вины (так называемая антиномия целей наказания), ибо в основу ресоциализации кладется опасность личности субъекта, а не его конкретная вина.

Это действительно противоречие, но не только принципу вины, который и так наполовину урезан системой мер безопасности, а самой идее эффективного перевоспитания осужденного в капиталистическом обществе. Преступность и ее причины имманентно присущи капиталистическому обществу, они его существенная социальная закономерность. Чем более развито капиталистическое государство, как видно на примере США, ФРГ, Японии, тем выше в нем преступность. Невозможно ресоциализировать преступника в полноправного члена капиталистического общества, где непреступники лишены прав, прежде всего основного права – права на труд.

Не более основателен и такой принцип, как соответствие системы наказания идеям правового государства и его уважению свободы личности. Председатель ГКП Герберт Мис справедливо говорил на Боннском съезде партии западногерманских коммунистов: «Но мы говорим открыто и без недомолвок: «чистой демократии», или «свободы в себе» не бывает. Вопрос всегда стоял только так: демократия – для кого? Мы за такую демократию, при которой определяющую роль играют политические и социальные интересы трудящихся, за свободу от эксплуатации человека человеком» [1022].

Ученые ГДР Л. Френцель и Р. Дэн в статье «Реформа уголовного права в ФРГ и империалистическая концепция свободы» правильно пишут, что свобода монополистического капитала и свобода трудящихся несовместимы. Свобода трудящихся при капитализме постоянно соответствует реальным соотношениям классовых сил в обществе, отражает результаты классовой борьбы. В западногерманском правоведении дело дошло до того, что сама преступность объявляется показателем свободы и демократии правового государства. Министр внутренних дел Майхофер вообще выдвинул довольно своеобразный тезис: в правовом государстве должно быть «столько свободы, сколько возможно, и столько безопасности, сколько необ ходимо, и наоборот» [1023]. Похоже, что опять «антиномия», но теперь уже свободы и безопасности.